В четверг, 13 января, Дмитрий Медведев и Виктор Христенко обсудили перспективы инновационного развития фармацевтической и медицинской промышленности, вопросы регулирования цен на лекарства, пути решения проблемы импортозамещения в фармацевтической сфере.
Д.МЕДВЕДЕВ: Виктор Борисович, у нас одним из приоритетов технологической модернизации является развитие фармакологического кластера в промышленности. Мы с Вами и ряд производств посещали, и я проводил заседание Комиссии по модернизации на эту тему. Как обстоят дела? Что нового, чем можете похвастаться, в чём проблемы?
В.ХРИСТЕНКО: Дмитрий Анатольевич, в первую очередь хотел бы доложить, что Ваше поручение по подготовке федеральной целевой программы по развитию фармацевтической и медицинской промышленности выполнено. Правительство на своём финальном заседании прошлого года 29 декабря одобрило новую федеральную целевую программу. Это, безусловно, очень серьёзный элемент вообще всей конструкции поддержки развития этой сферы, поскольку основная роль этой программы состоит в том, чтобы помочь закрыть разрыв между фундаментальными, поисковыми работами и непосредственно внедрением на производстве и коммерциализацией на рынке этих результатов. Собственно, чего у нас на сегодняшний день нет, не хватает. И в этом плане программа, конечно, уникальная по своей структуре. Она и большая по объёму: это 188 миллиардов рублей, в целом программа на 10 лет рассчитана. Причём надо сказать, что цифры согласованы все по каждому году. При этом при всём из 188 миллиардов 122,5 миллиарда – это средства федерального бюджета. Но в силу технологического характера этой программы из 188 миллиардов 154 – это НИОКРы, то есть основное – это научно-технологический задел, направленность именно на эти сферы.
Д.МЕДВЕДЕВ: Эти НИОКРы, Виктор Борисович, где будут исполняться, куда эти деньги будут помещаться?
В.ХРИСТЕНКО: Эти НИОКРы, 154 с лишним миллиарда рублей, они разделены на два направления: модернизационное и инновационное. Если посмотреть по соотношению, одна треть примерно – это модернизация действующих производств, модернизация новых технологий, но технологий с уже достигнутого уровня, то есть постановка на производство импортозамещающих лекарственных средств.
Д.МЕДВЕДЕВ: То есть это не новые препараты.
В.ХРИСТЕНКО: Это воспроизводство передовых технологий.
Д.МЕДВЕДЕВ: То, в чём мы, кстати, тоже отстали, потому что мы же не только новых препаратов почти не производим или производим мало, но мы и обычные препараты в основном закупаем за границей, и нам нужно просто существующую линейку к себе затаскивать, правильно я понимаю?
В.ХРИСТЕНКО: Абсолютно правильно. И в этом смысле модернизационный вектор всех этих усилий – и целевой программы в том числе – направлен на то, чтобы обеспечить, с одной стороны, этот потенциал импортозамещения, с другой стороны – выравнивание технологического уровня. А инновационное направление направлено на то, чтобы сделать следующий шаг вперёд, уже не догонять, а обгонять. И в этом смысле соотношение один к трём: одна треть – на модернизацию, и две трети – на инновационное развитие.
Д.МЕДВЕДЕВ: А инновациями кто будет заниматься?
В.ХРИСТЕНКО: Инновациями будут заниматься наши коллективы производственные, научные, то есть те российские структуры, с иностранным участием в том числе, которые в этом заинтересованы. Могу сказать, что интереса гораздо больше, чем вообще возможностей это покрыть, и в определённой степени потому, что разрыв, который между поисковыми, между фундаментальными разработками и коммерциализацией наблюдается, состоит в том, что риски на этом этапе очень высоки.
Д.МЕДВЕДЕВ: Вложения большие, а результаты могут быть неочевидны.
В.ХРИСТЕНКО: Да. И бизнес находится в таком состоянии и по масштабу своего развития, что он может быть не в состоянии покрыть такого объёма риски, и если он это и делает, то очень локально. И в этом смысле вся задача программы как раз запустить инновационный цикл развития этой индустрии, биотехнологической и химической индустрии, если говорить о фарме в России, запустить этот цикл.
Д.МЕДВЕДЕВ: Когда я знакомился со спецификой этой отрасли, для меня было вначале удивительно то, что создание препарата нового поколения – это колоссальные инвестиции.
В.ХРИСТЕНКО: И колоссальное время.
Д.МЕДВЕДЕВ: И колоссальное время. Мы как предполагаем этим заниматься? Потому что, конечно, здесь только за счёт государственного финансирования фармакологическую, медицинскую промышленность нам не развить. Здесь нужно привлекать на определённое количество бюджетного финансирования частные инвестиции.
В.ХРИСТЕНКО: У нас разные подходы внутри самой программы к разным темам. Например, там, где на сегодняшний день речь идёт о модернизационном технологическом развитии, там соотношение один к одному, 50 на 50: 50 процентов средств на НИОКРы даёт государство, 50 – вкладывает бизнес.
То, что касается инновационного направления, где риски выше и сложнее собственно бизнесу аккумулировать средства на эти цели, государство берёт на себя 75 процентов финансирования и 25 процентов берёт бизнес. Речь идёт о таких фазах, как доклинические исследования препаратов, клиника та же самая, которые как раз отнимают колоссальные ресурс и время.
Самое главное, чтобы сделать новый препарат, надо 8–10 лет. И в этом смысле программа, конечно, на первом этапе будет иметь в качестве продукта и результата в первую очередь импортозамещающий потенциал. И мы уже рассчитываем, что к 2015 году, на середине этой программы, 90 процентов стратегических лекарств, 90 процентов жизненно важных средств будет производиться уже отечественными предприятиями.
Д.МЕДВЕДЕВ: Причём, чтобы люди наши понимали, речь идёт именно об импортозамещении по самым главным, самым важным препаратам, которые используются обычными гражданами, так?
В.ХРИСТЕНКО: Так. И так в том числе по тем препаратам, которые очень сложные и которые сегодня используются обычными гражданами за счёт федерального бюджета. Например, госзакупки по так называемым семи нозологиям, по тяжёлым болезням, которые полностью финансируются из федерального бюджета.
Д.МЕДВЕДЕВ: Дорогостоящие препараты для лечения тяжёлых болезней, которые финансируются из федерального бюджета.
В.ХРИСТЕНКО: Да, важные и трудные технологически лекарственные препараты. Изменение подходов к этой теме привело к тому, что в этой сфере – в государственных закупках на федеральном уровне – возросло с нуля практически участие российских компаний: 0,07 процента – в 2008 году; 0,3 процента – в 2009 году (практически ноль); в 2010 году эта доля уже 9,6 процента. И уже целый ряд компаний сумел набрать собственную динамику и освоить производство сложных препаратов для семи важных нозологий. Это тоже очень показательно: когда есть ясные цели, понятная степень разделения рисков между государством и бизнесом, ясная система регулирования, а в 2010 году, что, наверное, немало, а может быть, даже самое главное, произошло, существенным образом изменилась система регулирования на рынке, новый закон, появились новые ориентиры в виде стратегических лекарственных средств, появились новые системы преференций госзакупок для отечественных препаратов – и всё это создало для бизнеса совсем другую картину. По итогам 2010 года пока цифр нет, но за 11 месяцев в фарминдустрии объём прироста производства – 37,7 процента. У нас такую динамику вообще трудно найти. В не самый простой год. И соответственно доля российских участников на рынке тоже возрастёт.
Д.МЕДВЕДЕВ: Сколько она будет, на Ваш взгляд?
В.ХРИСТЕНКО: Ну, в 2009 году она была 22 процента, на всём рынке – 22 процента.
Д.МЕДВЕДЕВ: Это практически всего лишь пятая часть нашими производителями осваивается.
В.ХРИСТЕНКО: По итогам 2010 года, я думаю, эта доля вырастет до четверти, до 25 процентов.
Д.МЕДВЕДЕВ: То есть уже прирост пошёл.
В.ХРИСТЕНКО: Прирост пошёл. И наша целевая установка – 50 процентов рынка, причём рынка бурно растущего, что ещё важно подчеркнуть.
Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, мне кажется, ещё очень важно привлекать иностранные инвестиции, во-первых, потому что их вообще хорошо привлекать, а во-вторых, потому что у нас есть очень неплохо налаженные связи с целым рядом производителей из разных стран. Взять тот же самый индийский рынок. Они традиционно нам поставляют большое количество медицинских препаратов. У нас хорошие связи в общем и целом. Но если наши партнёры готовы приходить к нам участвовать в создании совместных предприятий и выпускать те же самые препараты на российском рынке, в российских условиях, это было бы как раз, может быть, самое лучшее.
В.ХРИСТЕНКО: Дмитрий Анатольевич, по этой части была сформулирована специальная задача в Ваших решениях по Комиссии. И я могу сказать, что за прошедший год, за 2010 год, я лично встречался с главами практически всех крупнейших компаний мира, с некоторыми даже не по разу, и это вошло в такую системную практику с точки зрения формирования их интересов и возможностей на российском рынке. Мы на сегодняшний день имеем уже целый набор совершенно разных форм и форматов участия иностранных компаний в российском рынке. Кто-то строит своё производство, делая своё подразделение в России. Кто-то приобретает актив и доводит его до какого-то состояния. Кто-то делает что-то совместно, кто-то продаёт лицензию российским участникам. Есть очень интересные продвинутые формы, когда сотрудничество идёт по всем звеньям производства, когда оно начинается с совместных разработок и с совместного участия в новом препарате (у нас уже такие примеры есть с ведущими мировыми игроками из первой тройки) и когда дальше результаты этой работы будут разделяться по рынкам: российский рынок и близлежащие страны останутся за российским участником, а продвижение на глобальном рынке – за иностранным партнёром. Такое разнообразие форм даёт понимание того, что в общем этот процесс вышел на устойчивые темпы, на устойчивое, понятное состояние. И поэтому те декларации, которые сегодня звучат, да не только декларации, но и реальные инвестиции, которые проявляются, весьма чувствительны, в общем, для не очень большой отрасли на сегодняшний день.
Надо сказать, что иностранные и российские участники заявились сейчас на объём инвестиций примерно в 1,3 миллиарда долларов. При этом при всём российские участники делают это, может быть, чуть более скромно – 15 миллиардов рублей, – но это реально идущие инвестиции, это уже реально осуществляемые проекты на сегодня. И в этом смысле мы, безусловно, их отслеживаем. Кстати, часть из них входит в те проекты, которые получили одобрение на Комиссии, и я могу Вам показать, в частности, как продвигаются дела по этим проектам. Мне кажется, это очень показательно.
Первое заседание, которое Комиссия проводила по фармацевтической тематике, было в Покрове. Там было чистое поле, ничего не было. Вот это то, что произошло, это сегодняшняя фотография, это научно-технологический комплекс.
Д.МЕДВЕДЕВ: Красивый комплекс.
В.ХРИСТЕНКО: Объём инвестиций – около двух миллиардов рублей.
Д.МЕДВЕДЕВ: Частные инвестиции?
В.ХРИСТЕНКО: Частные инвестиции. Здесь нет бюджетных ресурсов. Но мало того что это исследовательский комплекс, это ещё и специальный посёлок для специалистов, для учёных. И до 150 человек сюда будет привлечено специалистов высшего класса.
Д.МЕДВЕДЕВ: Это очень важно, потому что я помню, когда мы разговаривали с этими учёными и не учёными даже, точнее, а уже производственниками. Они же все сначала уехали за границу (во Францию, кажется), а потом вернулись, просто потому, что посчитали правильным работать в России. Но очень важно, чтобы была среда для того, чтобы вернулись самые подготовленные, самые высококвалифицированные специалисты. А они есть. И конечно, то, что новое построили, – это хороший признак.
В.ХРИСТЕНКО: Было ещё в августе принято решение по медрадиопрепарату, по созданию нового производства радиофармпрепаратов, из которого теперь вышла, по Вашему же решению, новая программа по ядерной медицине, которая в ближайшее время будет рассматриваться. Это сегодняшний уже объект.
Д.МЕДВЕДЕВ: Это у нас где?
В.ХРИСТЕНКО: Это Обнинск.
Строится также объект в Петрово-Дальнем. Тоже частные инвестиции, но здесь есть софинансирование. В Обнинске достаточно большое участие бюджета, в Петрово-Дальнем – софинансирование бюджета частичное.
Д.МЕДВЕДЕВ: А здесь какие группы препаратов?
В.ХРИСТЕНКО: Здесь моноклональные антитела, самая продвинутая на сегодняшний день из технологических линеек. Это новые типы технологий. Это принципиально другие технологические платформы для нас.
Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, это всегда впечатляющие абсолютно технологии, когда ты смотришь производственные площади, по цеха: всё предельно чистое, делается на очень точной аппаратуре. Но это, конечно, очень дорогие исследования, и в конечном счёте достаточно дорогие препараты получаются.
В.ХРИСТЕНКО: Этот год, кроме таких вещей, был ещё связан с жёстким регулированием по ценам, и был принят целый ряд нормативных документов, которые обязывают производителей регистрировать цены, а властям дают возможность контролировать эту ситуацию. Надо сказать, что 2010 год привёл к тому, что на 2 процента снизилась стоимость лекарственных средств, продаваемых в России.
Д.МЕДВЕДЕВ: Это, знаете, цифра усреднённая, конечно.
В.ХРИСТЕНКО: Конечно.
Д.МЕДВЕДЕВ: Где-то это снижение, где-то нет. Я езжу по России-матушке немало. Конечно, одна из наиболее часто поднимаемых проблем связана с ценами на препараты, но это зачастую следствие не только каких-то макроэкономических проблем или сбоев в системе, а это зачастую региональный фактор, отсутствие конкуренции между различными звеньями аптечной цепи, просто иногда спекулятивные вещи. Но надо за этим следить, это, в общем, дело Правительства.
В.ХРИСТЕНКО: О госзакупках, по крайней мере, можно сказать, что за счёт участия российских компаний государство очень сильно сэкономило средства для тяжелейших болезней, при том что всех обеспечивало качественными препаратами.
Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, значит, надо продолжить занятия этим.
И последнее, что я хотел сказать на эту тему: надо вкладываться в будущее, в создание препаратов, как мы с Вами только что обсудили, новой линейки, нового поколения. Это всегда длинный процесс и очень дорогостоящий. Насколько я помню, в год новых препаратов максимум в мире создаётся до десятка, это максимум (это, по сути, изобретение), а иногда их несколько штук всего. Это не препараты на основе действующих, не дженерики, не какие-то ещё, а это именно новые прорывные технологии. Пока, конечно, у нас на это сил немного, но нам нужно смотреть и в этом направлении, потому что создание даже одного такого препарата – это революционное преобразование, это возможность выйти на иностранные рынки тоже.
В.ХРИСТЕНКО: И на это нацелено наше взаимодействие с иностранными участниками, кстати. Поэтому мы этот вектор видим как стратегическое партнёрство, или, по-другому, как глобальное партнёрство, когда наши возможности использовать не только для того, чтобы инвестировать в российский рынок и российский рынок занимать, а для того, чтобы выходить туда.
Кроме того, уже вставшие на ноги российские компании приобретают активы не только производственные, но, что гораздо важнее, исследовательские активы – для того, чтобы как раз получить тот самый опыт формирования и выхода с инновационными продуктами уже на глобальные рынки.
Д.МЕДВЕДЕВ: А главная задача остаётся прежней – насыщение нашего внутреннего рынка доступными и качественными препаратами.