По словам представителей крупнейшей в Балтии фармкомпании Olainfarm, в прошлом году страны СНГ – кто больше, кто меньше, – начали защищать свой рынок лекарств от импорта. Особенно это выражено в Беларуси, где, по слухам, есть отраслевые «стоп-листы»: импортным лекарствам «осложняют жизнь», а своих производителей — лоббируют, рассказал Rus.lsm.lv член правления Olainfarm Салвис Лапиньш.
В чем проявляется фармацевтический протекционизм на Востоке?
Особенно ярко тенденция защиты отечественного производителя лекарств видна в Беларуси. В России — на нашем главном рынке сбыта — раньше это было больше на словах. Но в конце прошлого года появились и дела — указ премьера Медведева об ограничении импорта в госзакупках лекарств. Впрочем, последние 10 лет мы в федеральных конкурсах принципиально не участвуем, так что эта норма нас не задела.
Продажи Olainfarm в Беларуси в прошлом году упали сильнее всего — на 19%. Это из-за протекционизма?
Именно. Задерживается импорт товаров: если раньше проверки на ввозе занимали неделю, то теперь нередко это месяц, два месяца.
Кроме того, по лекарствам время от времени нужно делать перерегистрацию – и эти «бумажные» процессы в Беларуси тоже затягиваются. А еще нам делают более или менее ясные намеки – мол, неплохо было бы вам отдать свои лекарства на контрактное производство в Беларусь. Это звучит все чаще и чаще. Но мы в эти разговоры не ввязываемся.
Это не только к вам такое отношение?
Насколько мы слышали, те же сложности в Беларуси у всех иностранных фармацевтических компаний. И не особо скрывается, что есть так называемый стоп-лист, полуофициальный, согласно которому зарубежным производителям усложняют жизнь, а своих местных – лоббируют.
Более того, коллеги говорят, что такое же отношение у белоруcсов и к российским производителям — хотя, казалось бы, они же в одном Таможенном союзе.
Как думаете реагировать?
Быстро ничего не изменишь, этот бизнес там регулируется очень сильно. Даже если бы мы завтра согласились размещать на белорусских заводах все наши лекарства, сперва нам пришлось бы их перерегистрировать. Это заняло бы полгода как минимум.
Кроме того, в Беларуси есть проблема с уровнем производства. Казалось бы, если мы, размещая там заказы на упаковку, можем сохранять свою часть прибыли, почему нет? Но даже лучшие белорусские производства лекарств по уровню качества — это не то же самое, что принятые у нас международные нормы GMP (Good Manufacturing Practice – хорошая производственная практика). А жертвовать качеством — нельзя.
Нет опасений, что в России начнут так же защищать свой рынок от импорта лекарств?
Россияне более прагматичны, и понимают: любые защитные меры могут натолкнуться на ответные меры. А это очередная война санкций, которая никому не нужна. Там более полагаются на рыночные механизмы: в результате падения рубля импорт будет ограничиваться естественным путем — из-за снижения покупательской способности людей.
Все же наши цены в России привязаны к курсу евро. Это значит, что если наша цена в евро не менялась 2 года — для российского потребителя за это время она повысилась в 2 раза, считая в рублях.
И то, что в прошлом году наши продаж в России, если считать в евро, снизились на 1% – это как раз из-за падения рубля.
Какие ожидания от России в 2016 году? Ваши коллеги из Grindeks за 9 месяцев прошлого года пережили драматическое падение продаж в России — на 43%…
Исключать нельзя ничего. Не очень корректно комментировать конкурента, но там большой вопрос — это проблема российского рынка, или проблема одного продукта («Милдронат» — Rus.lsm.lv), у которого появилось много сравнительно дешевых «дженериков». Думаю, проблема скорее в последнем. У нас такой зависимости от одного лекарства нет.
Колебания рубля нас тоже касаются, но не критически — 80% нашего оборота в России приходится на рецептурные лекарства. А это лекарства первой необходимости. Хуже тем, кто торгует безрецептурными препаратами — там цены влияют сильнее.
А что с протекционизмом на Украине?
Там ничего подобного нет. На Украине действительно развита идея свободной торговли.
Там все зависит от того, какова в стране ситуация с валютой. Как только ситуация улучшается, — МВФ даст кредит, или еще что-то позитивное случится — на 2-3 месяца наши продажи вырастают наполовину. Как становится хуже с валютой — продажи соответственно падают.
С другой стороны, на Украине есть свои сложности в торговле с Россией, и некоторые российские аналоги наших лекарств там сейчас не продаются. Для нас это шанс улучшить свои позиции.