С 1990-х годов Китай стал мировым монополистом в производстве фармацевтических субстанций; ежегодно страна экспортирует 3 млн тонн АФС и интермедиатов. Как и в большинстве государств мира, в России фармацевтическая индустрия использует в основном китайские субстанции. От их поставок мы зависим наполовину: в КНР закупаем более 250 АФС, причём 60 из них уникальны и купить их где-то ещё невозможно.
Второй по важности поставщик фармсубстанций в мире — Индия, но и она зависит от китайских интермедиатов. Особенно явно эта зависимость проявилась после приграничного конфликта двух стран: стоимость ряда АФС индийского производства заметно выросла.
До определённой поры существовало распределение ролей между этими «фабриками субстанций»: Индия производила более высокотехнологичные соединения, Китай — более простые, а также интермедиаты.
После того как объём поставок из КНР во время пандемии заметно упал, Россия, ЕС, США стали активно продвигать инициативы по развитию собственного производства. Но проблема существовала и до пандемии, кризис лишь сделал её заметной не только специалистам. Раньше Китай мог легко побеждать в конкурентной борьбе благодаря низкой стоимости рабочей силы и пренебрежению к экологическим требованиям. Сейчас ситуация меняется. Рост заработной платы, ужесточение правительством экологических норм привели к тому, что в 2018–2019 годах стоимость китайских субстанций для российских компаний выросла на 20 %.
Что Россия может сделать в этой ситуации? У нас есть природные ресурсы, развитая химическая наука и достаточно мощная химическая отрасль. Однако в последние десятилетия последняя практически перестала выпускать продукцию мало- и среднетоннажной химии, которая необходима для производства субстанций.
С производством крупнотоннажной всё относительно просто: вещества надо доочистить. А вот самостоятельное производство достаточно чистых химических соединений в малых объёмах долго было невыгодным ни одной фармкомпании. Как и АФС, их было дешевле закупать в КНР.
Учитывая изменившуюся ситуацию, производство мало- и крупнотоннажной химии для фармотрасли вполне можно организовать. Часть производства сложных соединений могли бы взять на себя университеты и исследовательские институты химического профиля. Но для этого индустрии нужно решить несколько задач (см. Программу-минимум).
Отмечу, что самостоятельное производство АФС не только позволит обеспечить национальную фармацевтическую безопасность, но и откроет перспективы экспорта субстанций и готовых лекарственных препаратов. Сейчас ситуация для этого как никогда благоприятная: испугавшись зависимости от Китая, многие страны ищут новых надёжных поставщиков.
Какую субстанцию можно считать российской? Это не праздный вопрос. Согласно действующему законодательству, отечественной считается та, хотя бы одна из стадий производства которой прошла в России. Причём это может быть несложная стадия вроде доочистки химических веществ. Сейчас у нас равные преимущества получают как те субстанции, 5 из 10 стадий синтеза которых прошли в России, так и те, где локализация ограничена одной. Возможно, это не совсем верно, и производителям, работающим по полному циклу, стоит предоставлять больше преференций.
Основная задача для нас — создать на территории России полную цепочку производства АФС. Выстроить целиком автономную от мира систему, подобную той, что была в СССР, невозможно и вряд ли нужно. Не имеет смысла пытаться выпустить альтернативу для всех 250 китайских АФС. Надо обеспечить независимость по стратегическим продуктам, сейчас это противовирусные препараты и антибиотики. А дальше исходить из экономической целесообразности. Очевидно, что запускать микрохимическое производство некоторых препаратов стоит лишь при условии их поставок и на экспорт. Например, внутренние потребности в парикальцитоле составляют всего 2 грамма.
Пример максимально полной локализации синтеза в России
РХТУ как исследовательская организация может разработать полную структуру синтеза ключевых АФС, а также определить необходимые для этого вещества. Как правило, разработка структуры синтеза происходит по просьбе фармацевтических компаний. Но в случае фавипиравира мы проработали её без запроса со стороны бизнеса.
Процесс синтеза включает 4–5 стадий. Формула препарата несложная, что упростило нашу задачу. Мы полностью разработали технологию производства.
Изначально исследователи нашего университета ставили задачу максимально обеспечить стадии синтеза отечественным сырьём. Однако далеко не все вещества нашлись в России, например, отсутствовало такое вещество, как пентахлорид фосфора.
Мы прошли лабораторную стадию и готовы приступить к производству в опытно-промышленном масштабе, а после поставить технологию непосредственно фармкомпаниям. Переговоры о производстве фавипиравира по нашей технологии ведутся с «Р-Фарм» и «Химрар».
Сейчас наш университет становится центром компетенций, который позволит отечественным производителям наладить собственный синтез с максимально возможным и экономически целесообразным использованием российского химического сырья.
Университеты химического профиля могли бы занять достойное место в структуре отечественной фармацевтической промышленности. Производство в университете более гибкое и адаптивное. Университеты и научные организации химического профиля — это идеальные площадки для наработки сырья, АФС (в случае GMP-производства), тех препаратов, которых нужно немного. В особенности это касается орфанных, таргетных и радиофармпрепаратов.
Программа-минимум
|