— Что представляет собой Калужский фармкластер?
— Это производственные площадки, в том числе индустриальные парки «Грабцево» и «А-парк» в областном центре, «Ворсино» в Боровском районе и «Обнинск», а также обнинские муниципальная промышленная зона и зона инновационного развития. В 2006 году в Обнинске был открыт российский завод компании Hemofarm (STADA, Германия). Затем были подписаны инвестиционные соглашения с компаниями Berlin-Chemie/Menarini (Италия), Novo Nordisk (Дания) и «Ниармедик плюс» (Россия), AstraZeneca (Великобритания), «Сфера-Фарм». Успешно также работает ряд малых и средних инновационных предприятий, нацеленных на разработку и создание новых био- и фармпрепаратов. Общий объем частных инвестиций, направленных в развитие производства, разработку и продвижение на рынок новых продуктов, составил уже более 4,1 млрд руб. Совокупная выручка от продаж продукции резидентов кластера за пять лет превысила 14 млрд руб.
— Чем заманивали инвесторов на первых порах?
— Это заманивание потребовало серьезных инвестиций от области — более 6 млрд рублей. Поначалу мы, как все, возили инвесторов по площадкам, в поле, иногда на этом поле даже что-то колосилось. И говорили: предлагаем вам этот земельный участок. Видите линию электропередачи? Она на 35 киловольт. Видите желтенькую трубу? Это газ. Видите дорогу? Она сейчас не очень, но если вы придете, мы ее сделаем. Рассказывали это несколько лет. Инвесторы приезжали, смотрели… и уезжали. Мы задумались и поняли, что продукт надо сформулировать совершенно по-другому, необходимо вложиться в этот участок. Необходимо, чтобы права на него были понятные, прозрачные. Чтобы все вопросы технологических присоединений были оформлены. Лучше заключить договор технологического присоединения, потому что наличие трубы или линии электропередачи не является гарантией ничего. Гарантией является заключенный договор технологического присоединения, желательно уже оплаченный. А еще лучше, чтобы подстанция с зарезервированными мощностями уже стояла на границе земельного участка.
— Но это довольно рискованно? А вдруг инвестор не пришел бы?
— Да, на первом этапе это потребовало определенного мужества со стороны руководства области. И определенной гибкости. Первые инвесторы, которые приходили и видели только наши права на этот земельный участок, наши обещания или только договор, получали земельный участок дешевле. А те, кто приходил последним, когда уже все построено, когда уже несколько предприятий работает, те платили дороже, но зато минимизировали свои риски. И есть еще одна тонкость. Когда вы вкладываете такие деньги, вы должны подумать об эффективности продвижения своего продукта. Поэтому мы фокусируемся на приоритетных направлениях, продвигаем наши инвестиционные предложения в целевых аудиториях, понимая: если мы решаем проблему для одного-двух инвесторов, то одновременно решаем эту проблему и для третьего-четвертого. Если создаем центр подготовки кадров для фармацевтики, то он нужен будет всем. Если создаем инфраструктуру с учетом специфики фармацевтики, связанной с очистными сооружениями, с водоподготовкой, то это нужно многим. Это способ сэкономить на издержках.
— Среди резидентов кластера более 70% — инновационные компании. Это принципиальный подход?
— Люди в большинстве своем по-хорошему консервативны и не склонны к инновациям. И нам, конечно, малые инновационные компании часто приносят дискомфорт. Это серьезная проблема: мало что-то придумать, надо еще либо иметь партнера из бизнеса, либо самому обладать этой бизнес-жилкой, потому что сформулировать из идеи проект и получить финансирование и потом еще не прогореть — это совсем другая профессия. Это сложная задача, сопоставимая со сложностью исследования. А наша задача — выстроить меры их государственной поддержки. Но это гораздо сложнее, чем удовлетворить потребности большого инвестора. Сделки с инвесторами, хоть все они разные, но идут по накатанной как типовые. А для оценки инновационных проектов нужны компетенции. Мы пытаемся входить в партнерства: с Российской венчурной компанией, «Роснано», Фондом поддержки малых предприятий в научно-технической сфере. У нас есть программа, по которой, если заявка выигрывает грант в фонде Бортника, мы автоматически софинансируем 100%. Нам это выгодно, поскольку в фонде сидят эксперты, и вероятность того, что заявка на самом деле наукоемкая и инновационная, значительно выше.
— Вы активно развиваете связи с зарубежными партнерами. С какой целью?
— Ключевыми событиями для нас стало подписание соглашения о сотрудничестве в области науки, технологий, инноваций и бизнеса с агломерацией Монпелье (провинция Лангедок-Руссильон, Франция). Оно предусматривает бесплатное предоставление помещений нашим инновационным предприятиям на территории агломерации, а также возможность участия в ряде научных программ, в том числе и в сфере биофармацевтики, финансируемых Евросоюзом. Заключено рамочное соглашение о вхождении нашего фармкластера в крупнейший кластер «Евробиомед» (Франция) и соглашение с инновационным «Химическим кластером Бавария» (Мюнхен). С точки зрения администрации области, это тоже развитие сетевого партнерства. Мы исходим из того, что чем больше у нас контактов с разными центрами и специалистами, чем больше возможности общения, тем выше шанс реализовать какой-то совместный проект. И здесь мы также идем от бизнеса, от его потребностей.
Источник: Российская газета
