Андрей Кашеваров, заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС): ФАС подготовила предложения по введению режима параллельного импорта для некоторых товаров, среди которых, например, лекарства. Если предложение примут, Россия сможет ввозить их из других стран существенно дешевле и без согласия правообладателя. Вторая цель нашего предложения — развитие конкуренции. Правильность этого подхода доказывает последний пример — изменение цен на автозапчасти в Казахстане.
Прежде там был принят международный принцип исчерпания прав, но в связи с вступлением в ЕАЭС страна перешла на региональный принцип — параллельный импорт стал невозможен, и цены сразу же выросли. Причем от 20% до двух раз на отдельные виды запчастей. Поэтому мы полагаем, что переход с национального принципа на международный позволил бы снизить цены в том же диапазоне.
Но пример Казахстана негативный, а есть ли страны с позитивным опытом?
— До 2001 года мы и сами жили в режиме международного принципа исчерпания прав, когда никто не спрашивал согласия правообладателя на ввоз товаров. Но в процессе изменения Гражданского кодекса была внесена новелла о национальном принципе исчерпания прав. Кто ее автор, я не знаю, могу только предположить, что она была принята в интересах зарубежных компаний, которые экспортировали на наш рынок свою продукцию.
Не противоречит ли ваше предложение правилам ВТО, в которую мы не так давно вступили?
— Ни правилам ВТО, ни ГАТ, ни ТРИПС и прочим международным договорам. Напротив, принцип ВТО — это свободное перемещение товаров без всяких ограничений. По заказу фонда «Сколково» было проведено специальное исследование и подтверждено, что в таком подходе никаких противоречий нормам ВТО нет.
Значит, если внести нужные изменения в Гражданский кодекс, этого будет достаточно для введения параллельного импорта?
— Потребуются изменения и в Договоре о ЕАЭС, потому что теперь он регулирует порядок перемещения товаров через границы пяти стран, а также и в ряд наших законодательных актов. Но если изменения будут приняты в Договоре, то мы будем обязаны внести их в национальное законодательство.
Сложившаяся в конце прошлого года экономическая ситуация работает в пользу вашего предложения или против?
— Ситуация на нашей стороне, потому что только в конкурентной борьбе рынок может предложить потребителю лучшие цены, чем те, что сложились сейчас, когда правообладатели зачастую вместе с эксклюзивными дистрибьюторами будут стараться удержать цены в определенном ценовом коридоре.
Параллельный импорт — это усиление не только внутрибрендовой конкуренции, он влияет и на межбрендовую конкуренцию. А это окажет позитивное влияние на снижение цен в целом.
Есть гарантии, что мы не получим недоброкачественную продукцию?
— Когда был введен национальный принцип исчерпания прав, наши оппоненты говорили, что это улучшило деловой климат и снизило уровень контрафакта. У нас иная оценка: в тот период существенно улучшилась работа таможенных органов, просто эти два момента могли совпасть. Хотя какая-то связь, безусловно, есть, но процент влияния этого аспекта в общем снижении контрафакта никем не подсчитан. Мы за то, чтобы режим таможенных органов никоим образом не ухудшился и не возникло бы предпосылок для роста контрафакта. Одна из мер, которые мы предложили, — создание специализированных таможенных постов, что актуально в первую очередь именно для лекарств. Для этого потребуется четкое соблюдение процедур, определенного «протокола». И запрет на ввоз лекарств через иные таможенные посты. У нас уже есть четкая инфраструктура с таможенными складами, есть лаборатории, которые могут проверять качество ввозимых лекарств, есть органы сертификации. Это обеспечит прозрачность и для правообладателей, чтобы они сами могли оценить оригинальность ввозимого препарата, качество каждой серии.
Нужно ли ограничить круг стран, из которых возможен параллельный импорт?
— Безусловно, чтобы снизить риски, в том числе и по отношению к качеству производства, имеет смысл выбрать только те страны, которые и сейчас являются основными поставщиками лекарств в Россию и общепризнанными производителями качественных препаратов, в первую очередь инновационных. Чтобы быть гарантированными от того, что мы вместо одних некачественных препаратов получим другие. Это, возможно, Германия, Швейцария, Австрия, США, Канада, Япония. В этом случае не нужна будет и наша инспекция производств по правилам GMP. И это тоже может быть одним из критериев отбора.
А не возникнет ли соблазна через эти страны ввезти продукцию из других, где качество не гарантировано?
— Все зависит от соблюдения процедур и качества контроля. Мы и сейчас не гарантированы от этого. Если вы официальный дистрибьютор, вас меньше проверяют, но вы тоже можете ввезти что угодно. Иногда коллеги говорят, что у нас нет доступа к базам FDA (Администрация США по контролю продуктов питания и лекарств. — Ред.) и EMA (Европейское медицинское агентство. — Ред.), проверить лекарства будет невозможно. Но у нас и сейчас его нет. Вопрос в добропорядочности тех, кто отобран в качестве дистрибьютора зарубежными фармпроизводителями. Те процедуры, которые мы предлагаем, более жесткие, чем для официальных дистрибьюторов.
Закон строго определяет требования к упаковке, фасовке, наличию инструкции на русском языке. Если у ввозимых лекарств этого не будет, их можно признать контрафактными или фальшивыми. Как быть?
— Все новое — это хорошо забытое старое. В недавнем прошлом у нас и стикеры на русском языке клеили, и инструкции заменяли при ввозе. И пока никто не доказал, что это было хуже. Безусловно, ряд законодательных норм придется изменить или дополнить. Но если будет решение ЕАЭС, эта работа пойдет быстрее, чем наша практика, когда мы годами разрабатываем поправки самостоятельно.
Многие западные компании локализовали у нас свое производство. Параллельный импорт ударит по их интересам?
— Многие компании локализовали только вторичную упаковку, а ее сложно считать частью производственного цикла. Если мы будем ввозить что-то параллельно, наклеивать стикеры и менять вкладыши, это тоже фактически переупаковка, но это же не стадия производства, правда? Все зависит от того, как трактовать термин «локализация». Полагаю, что минпромторг примет сбалансированное решение. Мы неоднократно предлагали форму защиты таких компаний — запрет на введение международного принципа исчерпания прав по тем товарам, которые производятся в рамках локализации в России. Это и есть защита иностранных инвестиций.
Можно ли снизить цены на лекарства с помощью долгосрочных контрактов?
— Я полагал бы эту меру дискуссионной как форму поддержки отечественных и локализованных производителей лекарств. Однозначно лишь, что заключение таких контрактов с зарубежными производителями не достигнет целей — ни создания рабочих мест, ни усиления экономического потенциала страны. Это просто ограничение конкуренции.
А принудительное лицензирование?
— Эта мера широко распространена на многих рынках мира. И может рассматриваться как один из элементов системного решения по развитию конкуренции и насыщению рынка по адекватным ценам. Наверное, в тех случаях, когда нам не смогут объяснить, почему цена столь высока, можно ставить вопрос о производстве того же препарата у себя, как это в свое время сделали Бразилия, Индия, Индонезия. Это должно оказывать давление на формирование цен теми правообладателями, у которых сохраняется патент в РФ.
Когда западные компании объясняют высокие цены на свои лекарства, они говорят, что закладывают в них столь же высокие риски нашего рынка. Вы согласны?
— Мы не раз критиковали наш порядок ценообразования на лекарства. Там, где есть конкуренция, предельные цены вовсе не нужны, их отрегулирует рынок. Когда истекает срок патентной защиты, цены падают, иногда в десятки раз. Наверное, целесообразно оставлять предельные цены там, где есть единственный правообладатель. Но в разных странах цены на один и тот же препарат разные, и нам не всегда удается добиться лучшей цены. Чтобы определить объективные цены на инновационные препараты, наверное, это можно сделать не в форме регистрации, а дать возможность бизнесу ввезти по тем ценам, которые могут конкурировать в разных странах.
Предложения по введению параллельного импорта в правительстве. Что дальше?
— Мы провели ряд совещаний с представителями рынка лекарств и автозапчастей, чтобы окончательно кристаллизовать позиции. Наш приоритет — введение международного принципа для всех, за исключением некоторых изъятий, о которых я уже говорил. Но и тестовый режим для отдельных рынков — это уже движение вперед. Вернее, назад, в будущее. Мы полагаем, что эти два рынка могут послужить пилотными проектами по введению международного принципа исчерпания прав. Но мы рассматриваем параллельный импорт шире, чем просто развитие конкуренции. Это также и поддержка малого и среднего бизнеса.
Татьяна Батенёва, Российская газета
