Завершается 2015 год, который был богат на события и совсем непрост для фармацевтического рынка. Какие события оказали на него наибольшее влияние? Какими стали итоги года и чего ждать участникам рынка от года следующего? На эти вопросы ответили участники рынка — представители индустрии, руководители общественных ассоциаций, эксперты — на «круглом столе», организованном «Российской газетой».
Николай Демидов, генеральный директор компании IMS Health Россия и СНГ: Итоги 2015 года не слишком негативные, хотя повода для позитива найти трудно. Пройдя сквозь турбулентность экономики в начале года и постепенно привыкая к новым условиям, участники рынка стали судорожно пересматривать стратегии, которые должны обеспечить им успех на фармрынке, всегда считавшемся привлекательным.
В целом рынок вырастет в рублях в диапазоне от 10 до 12%. Этот рост практически полностью обеспечит инфляция, так как в натуральном выражении снижение, отмечаемое уже несколько лет, из-за кризиса переросло в глубокий провал. В 2015 году аптеки закупают (и продают) в натуральном выражении меньше, и этот тренд касается не только отдельных категорий, но и всего ассортимента.
Потребители стали переключаться на более дешевые препараты. Исключения лишь подтверждают правила. Особенно заметен этот процесс в мультидженериковых сегментах — таких мини-рынках, где на одну молекулу приходится более 20 конкурентов-дженериков. Эта категория, как и сегмент ОТС (безрецептурных препаратов), стагнирует, в натуральном выражении падает, хотя лидер — оригинальный препарат — удерживает свою долю рынка в диапазоне колебаний последних трех лет. Но это лидерство — обманчиво. Так, в таком графике мы почти всегда можем увидеть «задранный хвост», который показывает быстрый захват рынка армией дешевых дженериков.
С начала года было много спекуляций о росте цен на лекарства. Да, лекарства также «в курсе доллара», и деваться им от девальвации было некуда, если только они не включены в Перечень ЖНВПЛ, для которого государство последовательно фиксирует цены на пути от производителя до потребителя. В результате на розничном рынке цены за январь-сентябрь выросли на 18%, на свободном от регулирования рынке, преимущественно состоящем из безрецептурных средств — на 26%, а в секторе ЖНВЛП — всего на 7%.
Лекарства находятся под особым контролем поправок к Федеральному закону «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», регулирующих взаимодействие фармкомпаний с врачебным сообществом. Но при этом основной силой продвижения все равно остается медицинский представитель. Однако явным стал вектор на «дижитализацию» — их общение через Интернет. Конкуренция тут разгорелась за интерес врача к встрече в виртуальной реальности с представителем конкретной компании, а уже потом она переходит в сферу контента. Другое веяние времени — укрепление сотрудничества с аптечными сетями в области трейдмаркетинга. В условиях неопределенности быстрый результат, не зависящий от рисков в долгосрочной перспективе, толкает маркетинговые бюджеты в расставленные аптечные сети.
В регуляторном поле ключевой темой оставалась локализация во всех ее проявлениях: от импортозамещения, как панацеи, и пресловутого статуса «локально произведенного препарата» до принципа «третий лишний» и рекламы лекарств.
Несмотря на обилие громких заявлений, практически ничего из этого пока не получилось. Так, например, было с обещанием внепланово проиндексировать цены на препараты ЖНВЛП, чтобы поддержать производителей в период острой девальвации. Тему продвижения (реклама для потребителя, коммуникация с врачами и т.д.) бросает из стороны в сторону. У государства налицо четкие установки — рекламу надо ограничить. Но как это сделать, чтобы не повредить потребителю, который чаще ориентируется на совет из телевизора, чем на данные диагностики? Ответа пока нет.
Но самое главное из запланированного госрегуляторами (в частности ФАС, вобравшем в себя ФСТ) еще может случиться. ФАС обещала до конца года презентовать новую систему регистрации цен для ЖНВЛП. Ничего хорошего от этого участники рынка не ждут, поэтому надеются, что пронесет.
При всех негативных процессах на рынке волны банкротств, которая обычно накрывает бизнес в настоящий кризис, не случилось. Произошло всего одно громкое банкротство — прогнозируемо пошел ко дну один из крупных дистрибуторов, выросший в свое время на госзакупках. В сфере аптечного ретейла 2015 год придал небывалое ускорение столь долго ожидавшимся сделкам по слиянию и поглощению. И пусть по-настоящему крупных сделок пока не было, до конца года еще могут случится одна-две мегасделки. В России впервые может появиться аптечная сеть, в которую войдет более 2000 аптек.
Николай Беспалов, директор по развитию аналитической компании «RNCФарма»: Конечно, центральной темой уходящего года стал экономический кризис. Правда, он стал едва ли не самым ожидаемым за всю современную историю России — готовиться к нему начали еще с конца 2013 года. Отчасти это и позволило участникам рынка «сбросить лишние калории» и подойти к кризису в хорошей спортивной форме. Впрочем, и без потерь не обошлось: с фармрынка ушли несколько крупных игроков. В итоге в нашей стране заметно выросла концентрация в сфере оптовой торговли лекарствами.
В розничной торговле лекарствами катализатором тоже стал кризис — уровень рентабельности в отрасли относительно низкий, особенно для небольших игроков, которые зарабатывают только (или преимущественно) на продаже препаратов и парафармацевтики, а закредитованность, в т.ч. за счет товарных кредитов, довольно высокая. Суммарная доля сетевой фармрозницы заметно перешагнула тот рубеж, который удалось преодолеть рынку до «большого» кризиса 2008-2009 годов. Но еще интереснее то, что изменился принцип экспансии — от федерального, когда одна сеть стремилась завоевать весь российский рынок, к региональному. В результате сформировался ряд крупных игроков, безусловных лидеров в рамках конкретных регионов.
Еще одним из очевидных результатов кризиса стал рост спроса на продукцию российских производителей, что в сочетании с активными процессами импортозамещения, особенно в сегменте высокозатратных нозологий, привело к скачкообразному росту доли российской продукции. За полгода она выросла с 23 до 27,5%, хотя раньше повышалась в лучшем случае на 0,5% в год.
Нильс Хессманн, генеральный директор компании «Байер»: Локализация продолжает оставаться ключевым трендом фармацевтического рынка. Bayer полностью поддерживает стратегию локализации, которая, на наш взгляд, открывает дополнительные возможности для повышения доступности лекарственных препаратов для пациентов в России. Трансфер технологий в фарминдустрии становится все более актуальным и важным.
Этот формат партнерства благоприятен как для развития российской экономики, системы здравоохранения, так и для фармацевтических компаний. Он позволяет международным компаниям расширить ассортимент продуктов, доступных для населения. Bayer локализует свой портфель через заключение партнерских соглашений с российскими фармпроизводителями и организацию производств полного цикла. В 2015 г. Bayer расширил портфель локализованных препаратов, заключив соглашение о стратегическом партнерстве с петербургской компанией «Полисан». В ближайшие три-пять лет мы планируем существенно увеличить долю продукции, выпускаемой в России.
Стоит отметить, что международных игроков рынка волнует вопрос параллельного импорта. Мы считаем такой подход контрпродуктивным как для стимулирования инвестиций, так и для обеспечения качества лекарственных препаратов для потребителя. Позиция индустрии была четко обозначена и направлена представителям органов власти.
2015 год можно назвать турбулентным и для фармацевтической отрасли, несмотря на то, что фармрынок менее подвержен влиянию экономических факторов, ввиду своей социальной значимости. Мы с оптимизмом смотрим в новый год и надеемся, что наши инновационные и высококачественные продукты смогут помочь еще большему количеству людей, что станет основой для нашего устойчивого роста в будущем.
Дмитрий Ефимов, старший вице-президент компании STADA по России, СНГ и странам Юго-Восточной Европы: Наиболее актуальный из трендов этого года — это всеобщая GMPзация. Все мы ждали GMP как очень важную составляющую регулирования фармрынка. И если в отношении российских предприятий мы видим, что процесс проверки на соответствие GMP осуществляется как в плановом, так и в заявительном порядке, то, к сожалению, полноценного правового механизма инспектирования производств, находящихся за пределами России, до сих пор нет. До недавнего времени отсутствовали полноправный уполномоченный орган и процедура. Формула расчета стоимости таких проверок ожидается.
Мы, как крупнейший экспортер не только на рынки стран СНГ, но и Азии, и ЕС, видим, что везде подтверждение соответствия GMP используется как необходимое условие доступа иностранных компаний на внутренний рынок. Например, получить украинский сертификат было гораздо сложнее, чем сертификат GMP EU. Это касалось не только российских производств, но и европейских — наши заводы в Сербии прошли инспекцию не с первого раза, хотя до этого успешно подтверждали соответствие немецким правилам. Это не единичный пример, такая же ситуация в Турции, если регистрация препаратов более или менее унифицирована, то жесткость подхода к проверкам может варьироваться.
Убежден, что проверки компаний-импортеров могли бы быть значимой нормой не только допуска на российский рынок исключительно высококачественных препаратов, но и стимулом для переноса иностранных производств в Россию. Вместе с тем отрадно то, что эта проблема все-таки обозначена и есть надежда, что в ближайшем будущем процедура по инспектированию иностранных площадок будет реализована. Потому что в конечном итоге только после этого можно будет с уверенностью сказать, что в наших аптеках все препараты произведены по международным стандартам качества.
Павол Доброцки, генеральный директор «Берингер Ингельхайм» в России: Говоря о тенденциях 2015 г., хотелось бы отметить рост цен и при этом снижение объема продаж в упаковках. Однако при условии высокой инфляции, цены на жизненно необходимые препараты практически не менялись, и россияне получали доступ к лекарствам без перебоев. Еще один тренд — готовность международных фармкомпаний продолжать инвестировать в российский рынок, что подтверждает открытие в стране новых производственных площадок. Россия по-прежнему привлекательна, даже несмотря на сложную экономическую ситуацию.
Лилия Титова, исполнительный директор Союза профессиональных фармацевтических организаций (СПФО):
— 2015 год стал для фармацевтического рынка годом резких инициатив. По прогнозу экспертов, основными событиями должны были стать антикризисные меры правительства, направленные на стабилизацию промышленности и минимизацию рисков роста цен на лекарства, а также корректировка нормативной базы. Однако прогноз и реалии совпали лишь частично. Обещанная индексация цен не состоялась. Зато с разницей в несколько дней участники рынка получили новую методику ценообразования и поручение правительства о подготовке следующей методики. Эксперты СПФО тогда выразили свое мнение, что в первую очередь целесообразно было бы провести мониторинг рынка за полугодие и год действия новой методики, а потом уже разрабатывать очередную модель ценообразования. Кроме того, в мировой практике внедрение новых, более жестких и унифицированных подходов к регистрации и регулированию цен всегда увязывается с системой лекарственного страхования (возмещения). Подготовка обновленной нормативной базы заняла весь год, но при этом новое правовое поле ЕАЭС, которое возникнет в следующем году, остается до конца не ясным. И дело, возможно, даже не в нормативной базе, а в правоприменительной практике, которая проявит себя в 2016 году.
На этом фоне стали весьма неожиданными новеллы о параллельном импорте и введении системы маркировки лекарств. Тема параллельного импорта была обозначена в качестве антикризисной. Но этот вопрос требует всестороннего анализа, в том числе и оценки соотношения предполагаемой пользы и предполагаемых рисков. К числу таких рисков следует отнести расширение возможностей для поставки некачественных, контрафактных и фальсифицированных лекарств за счет резкого увеличения числа импортеров. Кроме того, велик риск поставок из стран, где уровень контроля качества (GMP, GDP) ниже российского. Несмотря на то, что вопросов было больше, чем ответов, тема быстро перешла на площадку ЕАЭС. К тому же она идет вразрез с другой инициативой 2015 года — введением индивидуальной маркировки всех производимых препаратов. Несомненно, с фальсификатом надо бороться всеми доступными методами. Однако переход темы из общественной дискуссии сразу на уровень изменений в федеральном законе, видится слишком поспешным. Особенно в кризисный период, когда не хватает средств и у производителей, и у государства, и у населения.
Надеемся, что в наступающем 2016 году все эти проблемы найдут оптимальное решение, а новые вопросы, выносимые на повестку дня, будут более прогнозируемыми, исходя из потребностей государства и бизнеса и во благо пациента.
Сергей Колосов, исполнительный директор Ассоциации международных производителей медицинских изделий (IMEDA):
— 2015 год стал одним из самых насыщенных для нас за последнее время. Если еще несколько лет назад эксперты в один голос утверждали, что отрасль медицинских изделий нуждается в структурированном регулировании, то теперь количество документов, регулирующих работу индустрии, превосходит все ожидания.
Наметились три основных тренда. Первый — фокус на импортозамещение. В феврале появилось постановление правительства, закрепившее для закупок ряда медицинских изделий правило, которое сразу же назвали «третий лишний». Этот шаг был ожидаемым, однако он не мог не сказаться на работе индустрии, на стратегиях игроков рынка, на самих государственных закупках. Повысилось внимание к проектам локализации. Стали больше говорить о критериях «локального продукта», специальных инвестиционных контрактах, возможностях, предоставляемых в России зарубежным инвесторам. Но нельзя сказать, что руководители глобальных корпораций проснулись на следующее утро после принятия постановления «третий лишний» и разом приняли решение открыть в России производственные площадки. Такие решения не принимаются за один день: компании, которые в этом году объявили о намерении локализоваться в России, работали над этим вопросом в течение многих лет.
Второй тренд — изменение структуры рынка. Масштабная программа модернизации здравоохранения, а значит, и масштабные закупки оборудования закончились. Экономическая ситуация принуждает государственного заказчика включать «режим экономии». Соответственно, рынку приходится приспосабливаться к новой реальности.
Сейчас минздрав работает над методикой ценообразования на медицинские изделия, имплантируемые в организм человека, — значит, в ближайшем будущем цены на государственные закупки этих видов изделий будут регулироваться государством. Хотим мы того или нет, это новая реальность.
Наконец, третий тренд — с 1 января 2016 г. заработает общий рынок медицинских изделий на уровне ЕАЭС. В течение всего года идет масштабная работа по подготовке нового регулирования отрасли на уровне ЕАЭС — 15 документов, регламентирующих правила вывода на рынок новых изделий, правила проведения клинических испытаний, требования к маркировке, упаковке и т.д. Для нас это крайне важный вопрос, поскольку с января 2016 г. мы окажемся в новой среде.
Татьяна Батенёва
