Объем российского фармацевтического рынка в 2015 г. превысил 1 трлн руб., при этом количество выпускаемого товара сокращается, а по международным требованиям производятся только 67% отечественных лекарств. Об этом в интервью корреспонденту Агентства городских новостей «Москва» Марине Юршиной сообщил генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей (АРФП) Виктор Дмитриев.
Виктор Александрович, наблюдается ли в последние годы рост российского фармацевтического рынка?
Рынок растет, потому что приходят новые компании, и то, что раньше импортировалось, начинает производиться на наших площадках. Даже говоря о нашей ассоциации, хоть она и имеет в названии слово «российские», но у нас больше 50% — это транснациональные компании, которые локализовались в РФ. Всего в ассоциации 20 компаний, но мы выпускаем порядка 85% лекарственных средств, производимых в РФ, если считать в денежном выражении. Многое, что раньше закупалось за рубежом, например, многие вакцины, сейчас локализовались в РФ. И они уже воспринимаются как отечественные.
Кто-то из этих компаний только «пакуется» здесь, кто-то делает более глубокую переработку, но каких-то объективных данных по росту производств нет, так как маркетинговые компании, которые считают рынок, пока воспринимают такие продукты как иностранные. Но если мы возьмем топ-10 компаний на российском рынке по продажам, то окажется, что они все локализованы в РФ. И это крайне важно, потому что на фармрынке импортозамещение реально работает. По постановлению о «третьем лишнем» в торгах могут участвовать и те, кто локализовался — участвует не компания, а продукт. До 2017 г. упаковка тоже будет восприниматься как локальный продукт.
Какой сейчас объем рынка в денежном выражении?
До последних прыжков валют рынок доходил до 25-27 млрд долл. в год. Сейчас он просел в долларах, но вырос в рублях. Объем розничного сегмента фармацевтического рынка в 2015 г. составил 927,4 млрд. руб, государственного – около 350 млрд. руб.
Реального роста в упаковках мы не видим, скорее даже наоборот — в упаковках происходит некоторое сокращение, но это давняя тенденция. Дело в том, что с рынка уходят дешевые препараты, на их место приходят новые — более дорогие, но и более эффективные. Это приводит к тому, что если раньше на курс лечения нужны были две упаковки старого препарата, то теперь – одна нового, она будет стоить дороже, но и действовать эффективнее. Поэтому мы сейчас ведем речь не о стоимости одной таблетки или капсулы, а о стоимости курса лечения. Основной акцент нужно делать на это.
Современные препараты не могут быть дешевыми, рост стоимости абсолютно логичен. Другое дело, что это бремя оплаты должны переносить с плеч и карманов наших прямых потребителей на либо страховые компании, либо государство. Как это делается во всем мире.
Недавно министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова заявила, что по результатам пилотных проектов, которые будут запущены в 2016 г., может быть поднят вопрос частичного возмещения государством гражданам стоимости лекарств в амбулаторном сегменте. Цель — увеличить приверженность населения к профилактической терапии. По Вашему мнению, каковы перспективы?
Успех реализации будет зависеть, прежде всего, от финансового состояния страны. Необходимо, во-первых, четко определить механизм возмещения государством гражданам стоимости лекарств, во-вторых, протестировать его с помощью пилотных проектов в ряде регионов, причем как с высоким уровнем социально-экономического развития, так и не очень. Это позволит увидеть возможные минусы данного механизма, прежде чем он будет запущен на федеральном уровне.
Какие последние тенденции Вы бы отметили на рынке фармпроизводств?
Сейчас у нас везде активно идет модернизация, потому что все фармпроизводства должны работать по стандартам GMP. К концу 2016-2017 г. этот процесс должен завершиться. К сожалению, статистика, которую дает Росздравнадзор, показывает, что уровень брака на лекарственном рынке еще достаточно высокий, и, к сожалению, лидерами здесь являются российские предприятия. Это, конечно, не топ отрасли. Например, по I полугодию 2015 г. лидером по браку стал Муромский приборостроительный завод. У них есть фармацевтическая лицензия, и я задаюсь вопросом, если ее у них не будет, пострадают ли потребители. Наверное, нет. Но тут есть еще социальный аспект, связанный с рабочими местами в регионе. Поэтому процесс перехода на GMP идет не так быстро, как нам бы того хотелось.
Я могу положа руку на сердце сказать, что многие наши современные заводы уже давно обошли европейские. Дело в том, что они построены недавно, и все оборудование у них свежайшее. А масса европейских заводов оснащалась пять-семь лет назад.
Сегодня соответствие стандартам GMP — одно из лицензионных требований к российскому фармпрому. Статистика 2015 г. показала, что 67% российских лекарств производятся по международным требованиям. Мы надеемся, что этот процент будет только расти и дойдет до 100%: федеральный закон «Об обращении лекарственных средств» с января 2016 г. обязывает импортеров предоставлять GMP-сертификат при первичной регистрации своих препаратов.
Что изменило постановление «о третьем лишнем»?
На сегодня оно пока только создало определенные проблемы, так как в процессе участвуют много ведомств: инициатором постановления был Минпром, за 44-й закон о закупках отвечает Минэкономразвития, сертификаты, подтверждающие страну происхождения товара, выдает ТПП (так называемый сертификат СТ-1), контролирует закупки ФАС, а закупщиком выступает Минздрав. Единой комиссии пока нет, поэтому возник ряд вопросов, и мы сейчас совместными усилиями пытаемся выработать стандартную процедуру.
Так как первые торги еще не прошли, говорить об увеличении доли российских препаратов пока преждевременно. Но я могу сказать однозначно, что постановление подтолкнуло новых инвесторов прийти на российский рынок. То есть те компании, которые еще задумывались, локализовываться или нет, активно к нам двинулись — они ищут партнеров через контрактное производство, либо задумываются о закупке активов, о строительстве. К нам приходят и США, и Европа, и Индия. Санкции нам мешают только в том смысле, что возникли проблемы с оборотными средствами, потому что выросли кредитные ставки.
Какое место на российском фармрынке занимают Москва и Подмосковье?
Практически все фармкомпании имеют свои представительства и главные офисы в Москве, производственные площадки, конечно, расположены вне города. Подмосковье является основной производственной базой российского фармпроизводства, вряд ли есть еще один регион, где так много площадок. В области находится 26 производственных площадок, рекордсменом является Подольский район — там только членов АРФП три предприятия, правда, одно сейчас оказалось в «новой» Москве.
Много говорилось о том, что российская фарминдустрия готова при необходимости покрыть потребности российского рынка на 100%. Сколько времени на это потребуется?
Мы готовы и сейчас удовлетворить все потребности рынка, за исключением тех препаратов, которые находятся под патентной защитой. У нас сегодня уже достаточно производств для того, чтобы обеспечить страну на 100%. Дело в том, что рынок глобален и, соответственно, структурирован, каждый держит свой сектор. Нет ни одной страны, которая бы на 100% сама себя обеспечивала. Если мы хотим развиваться, то компании должны быть нацелены на другие рынки. Теоретически мы можем закрыть все, но в этом нет необходимости.
