Рынок лекарств в России контролирует организованная преступность. Именно поэтому цены на некоторые препараты завышены более чем в 100 раз. С таким заявлением выступил глава ФАС Игорь Артемьев. Он призвал полицию подключиться к борьбе с мафией на фармацевтическом рынке. Профессор Финансового университета при правительстве Иван Соловьев и гендиректор маркетингового агентства DSM Group Сергей Шуляк обсудили тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Петром Косенко в рамках программы «Pro и Contra».
Иван Соловьев:
«Я бы не сказал, что все плохо. Я уверен, что такая информация у ФАС была давно — и в начале этого года представители этой службы выступали с информацией о наличии таких картельных сговоров, и в прошлом году проходила информация. Поэтому это не что-то, что было раскрыто вчера или сегодня, то есть это не является такой уж слишком большой новеллой. У нас фармрынок, который завязан на три основные структуры — это государственные заказчики, это производители и поставщики. Что между ними происходит определенное движение капитала, основанное на их собственной договоренности, было понятно по тем ценам, которые у нас есть на медикаменты, по той огромной разнице, которая существует между изначальной ценой и конечной, по отсутствию вообще каких-либо возражений со стороны государственных заказчиков на эти самые странные антиконкурентные цены. Потому что если ты госзаказчик, у тебя есть информация о том, что нет вообще практически никакой скидки от начальной цены или она минимальная, бей тревогу, говори о том, что нарушается антимонопольное законодательство, или не участвуй в этом».
Сергей Шуляк:
«Более 40% конкурсов, объявленных на закупку лекарственных препаратов, в России проходит на безальтернативной основе. Поясню, почему так происходит, — из-за несовершенства законодательства. Государственные органы, которые производят закупку лекарственных препаратов, обязаны проводить конкурс, один конкурс — одно МНН (международное непатентованное наименование). И зачастую суммы контрактов такие маленькие, что не интересны поставщикам, и поставщики просто не участвуют в конкурсах, и зачастую органы власти на местах сталкиваются с проблемой, что им нужно обеспечить лекарственными препаратами больницы, пациентов, а на конкурс никто не выходит. Соответственно, закупки лекарственных препаратов зачастую происходят на безальтернативной основе, и здесь винить закупщиков в виде органов власти совершенно невозможно».
«Конечно же, бывают сговоры. Их надо выявлять, пресекать, потому что есть недобросовестные закупки лекарственных препаратов. Иногда больницы закупают годовой запас лекарственного препарата, у которого срок годности заканчивается через три месяца. Нарушения есть, но они не носят такого глобального характера, о котором было заявлено. Конечно, в госзакупках есть проблематика, не только в лекарственных препаратах, но и в других сферах, но на то и ФАС, чтобы выявлять и бороться. Но что фармацевты такие плохие, это мафия — нет, это совершенно не так. И разница в 160 раз по сравнению с чем? Конечно же, на какие-то лекарственные препараты с одним и тем же МНН есть существенная разница, но у меня больше вопросов к тем препаратам, которые продаются за копейки, — а есть ли там вообще действующее вещество? То есть здесь вопрос очень глубокий, а подходить и говорить, что этот препарат дешевый, надо с ним что-то сравнивать — не факт».
Глава ФАС Игорь Артемьев:
«Мы должны возбудить сейчас более 1 тыс. дел по более чем 1,1 тыс. аукционов в связи с тем, что сговоры. Что происходит? Они собираются в какой-то бане, договариваются: тебе этот подряд, тебе — этот подряд. Если я беру подряд, я с тобой делюсь на субподряде, ты берешь 10%, ты поставляешь и так далее. И занимаются этим вполне респектабельные структуры. И на рынке есть структуры, которые, конечно, уже представляют из себя криминальный мир. По сути дела, мы говорим о существовании тысяч картелей в лекарствах, мы говорим о фактически всех тендерах, проходящих с нарушениями, практически все происходит с нарушениями. Мы говорим об организованной преступности в этой сфере — мы, кстати, первые об этом говорим. Это сговор соответствующих дилеров, это сговор соответствующих компаний. И я, конечно, очень надеюсь, что полицейские структуры сильно помогут нам в наших расследованиях, потому что, как вы знаете, поскольку здесь речь идет уже об организованной преступности, о настоящей мафии, наших мер недостаточно».
