В программе «Промышленная политика», на телеканале ОТР, об успехах российских предприятий и о фармацевтическом производстве России, в целом, рассказали Александр Петров — депутат Госдумы, исполнительный директор НП «Уральский фармацевтический кластер» и Сергей Мельников — исполняющий обязанности заместителя директора по развитию компании «Самсон-Мед».
Марина Калинина: Сергей, как вообще удалось сохранить это предприятие, сохранить технологии в таких непростых условиях? И какие сейчас препараты выпускает предприятие?
Сергей Мельников: Предприятие выпускает сейчас 11 препаратов. Это препараты из эндокринно-ферментного сырья, биологические препараты. В основном они являются рецептурными препаратами. То есть для того, чтобы их получить, пациенту нужен рецепт, который он, соответственно, предъявляет в аптеке и получает препарат.
По вопросу – как все-таки удалось сохранить, и даже не сохранить, а возродить предприятие? Здесь нужно понимать основные составляющие этого.
Первое – это интеллектуальная собственность. То есть у любого предприятия должен быть пул интеллектуальной собственности. Это патенты, это товарные знаки, это технологии. И уже от этого будет идти стратегия вся дальнейшего развития предприятия. То есть либо мы делаем новый пул продуктов, либо мы, соответственно, воссоздаем старые в новых каких-то формах перспективных, развиваем это направление эндокринно-ферментное.
Второе, что нужно для того, чтобы возродить и сохранять предприятие, – это коллектив. Коллектив – это сердце любой компании. И здесь у нас сложилась очень хорошая ситуация, то есть у нас остался старый, очень профессиональный коллектив, который сейчас занимается коучингом новых сотрудников, молодых и амбициозных, которые поддерживают эти наши идеи развития и возрождения предприятия.
И третье – это, конечно, инвестиции. Здесь нужно отметить, что вот эта текущая ситуация (госпреференции на рынке) сильно способствует не только развитию новых предприятий, но и возрождению как раз таких… Я бы их не назвал старыми, а они традиционные предприятия такие. Поэтому здесь нам нужно было вовремя стартовать, и успешно стартовать, чтобы принести пользу и самим себе, и государству прежде всего, и пациентам. И в этом направлении, допустим, мы получили льготный заем от Федерального фонда развития промышленности под льготный процент и, соответственно, активно используем все эти госпреференции. Таким образом, мы объединяем эти три составляющие и с уверенностью смотрим в будущее.
Марина Калинина: По вопросу о госпреференциях, что вообще в этом направлении делается? Насколько эта сфера развита в нашей стране?
Александр Петров: И не только о преференциях. Вообще формирование программы «Фарма-2020» подразумевало целую систему взаимоотношений государства и бизнеса по созданию новой российской фармпромышленности. И ребята – как раз конкретный пример того, как удалось сохранить предприятие советского образца. И они вступили в этап модернизации. Я просто смотрел и радовался, потому что в советское время было очень много хороших предприятий. Он правильно сказал: трудовой коллектив.
Марина Калинина: Причем в разных отраслях.
Александр Петров: В разных отраслях, в том числе и в фармацевтике. 90-е годы их просто уничтожили. Когда мы дошли до точки, 93% было импортных лекарств на российском рынке, дальше было двигаться некуда уже. И программа подразумевает под собой не только льготные кредиты для таких предприятий, чтобы они могли модернизироваться и создать предприятие по стандарту GMP. Она предполагает в том числе (новое слово, наверное, наши слушатели услышали) кластер. Знаете, это объединение группы предприятий с разными собственниками, но с одной целью. И это очень хорошо, потому что они могут вступить в научно-технические отношения по разработке новых лекарственных препаратов.
Это, кроме того, отношение государства в части льгот определенных по созданию новых лекарственных препаратов. И сейчас мы даже беседовали, проговорили, как хорошо, что эти ребята показывают пример сохранения ниши дешевых лекарств. Это то, о чем сейчас идут огромные дискуссии в Государственной Думе – как сохранить рынок дешевых лекарств. Более того, у них есть перспектива экспорта по бывшим странам и республикам Советского Союза. Просто приятно было посмотреть.
Марина Калинина: Действительно ли так дешевы лекарства в производстве и уже в продаже? И кто основной потребитель этих лекарств? Они в широкую публику выходят или все-таки это какие-то узкие направления медицинские?
Сергей Мельников: Ну, давайте по отдельности… По потребителям. Здесь, конечно, речь идет о связке «врач – пациент», так как мы говорим о рецептурных препаратах. Конечно, потребителем для нас все-таки выступает врач. И врачи выступают в узких нозологиях. То есть по каждому препарату мы не выделяем больше двух-трех нозологий, в которых есть уже конечные потребители.
По дешевизне лекарств. Ну, нужно понимать, что компания тратит огромные деньги на научно-исследовательские разработки. То есть мало того, что препарат нужно создать, ему нужно еще придать лекарственную форму, его нужно исследовать на этапе клиники, на животных, его нужно вынести на клинические исследования. Это стоит огромных денег. Это продолжается длительный срок. Поэтому совсем дешевых препаратов, наверное, на рынке быть не должно, потому что все-таки это доверительное благо. И все-таки пациент должен понимать, что он покупает эффективный препарат, в котором заложены все эти исследования, и он прежде всего будет безопасный для него.
Александр Петров: Если нас кто-то в аптеке видит… Просто, действительно, с рынка уходят, например, сегодня уменьшается ряд поставок импортных лекарственных препаратов, аналоги которых – так называемые дженерики – стали выпускать в Российской Федерации, и на них цены падают. Я вам конкретный пример могу привести: на другом российском заводе советского образца производят «Дротаверин». Кто из нас знает, что «Но-шпа» иностранная, если ее почитать, написано внизу мелким шрифтом «Дротаверин»? Одно и то же. Знаете, во сколько раз цена отличается?
Марина Калинина: На сколько?
Александр Петров: Где-то в 10. В 15 раз были отличия. То есть цена… Но она не сможет конкурировать. И мы сейчас принимаем специальные законы, которые говорят: если действующее вещество одно и то же, то аптекарь обязан предлагать сначала жителю дешевый препарат, а не сразу гнаться за прибылью. Поэтому есть изменения, которые говорят, что мы все-таки сохраним дешевые препараты.
Мы сейчас дискутируем о регистрации цены на дешевые препараты, потому что очень жесткое государственное регулирование цены, и на цену производитель может подать заявку только один раз в год, а событий на рынке много происходит. И мы, наверное, все-таки придем к мнению, что на лекарственные препараты до 50 рублей цена государством регулироваться не будет. Я имею в виду – из списка жизненно важных. Не все препараты регулируются на рынке.
Поэтому ребята говорят сейчас о новых исследованиях, о новых лекарственных препаратах, которые действительно стоят очень дорого. Одни клинические исследования будут стоить для биологических препаратов, я думаю, больше чем миллиард рублей. Это очень большая инвестиция. Плюс они строят новый завод. Кредит все равно придется возвращать, пусть он даже и льготный. А это тоже деньги
Марина Калинина: И это все равно увеличит цену.
Александр Петров: Это увеличит цену. Но те препараты, которые они выпускают сейчас… Например, препарат медицинской желчи – он же сегодня уже на рынке, он зарегистрирован. Они получили регистрационное досье, регистрационное удостоверение на препарат к ним перешло по наследству. Он и говорит о сохранении нематериальных активов. Поэтому эти препараты все равно сохранятся в дешевой нише. Хотя их должно быть меньше. Потому что мы, с другой стороны, выступаем за то, чтобы препарат был точечного действия, чтобы он не вредил. Потому что любое лекарство, которое человек пьет, оно и помогает, но и вредит. Здесь баланс – риск вреда и риск пользы. Поэтому препараты будут дорожать, к сожалению, хотя меньше, чем продукты питания.
Марина Калинина: Еще такая проблема. Когда будет создан уже этот завод и начнет он работать вот в новой версии, о которой мы говорили и о которой слышали в репортаже?
Сергей Мельников: Первая очередь завода будет запущена в начале 2019 года. И затем поэтапно он будет запускаться в течение 2019 года. К концу 2019 года мы планируем полностью запустить все производственные мощности.
Марина Калинина: Если говорить о кластере, в который входит «Самсон-Мед», какая специфика будет там? Вот чем он будет отличаться? Или он будет стандартный, как и в других регионах страны?
Александр Петров: Знаете, если говорить о кластерах вообще, в принципе, у нас есть понимание, что такое, например, туристический кластер, железнодорожный кластер, металлургический кластер. А когда говорят о медицинском кластере, то все-таки цели отличаются. Медицинский, фармацевтический кластеры, их конечная цель – это пациент, это тот конечный потребитель, в данном случае сохранение его жизни. И поэтому кластеры отличаются тем, что у них есть вся цепочка производителей, целая группа разных направлений. Это научно-исследовательский центр, как правило, один, два, три – в зависимости от того, какие направления. Например, у них центр, скорее всего, научного исследования по биотехнологиям. Мы сейчас уже говорили. Я бы им предложил еще заниматься биомедицинскими клеточными продукциями, потому что у них направления и специалисты этого профиля. Нужно чуть-чуть сориентироваться. Новые технологии – да, это очень дорого. Но, извините, восстановить человеку, вырастить, например, поджелудочную железу, и он не будет потреблять инсулин – это не фантастика.
Марина Калинина: А вы пока не работаете над этим?
Сергей Мельников: Я бы хотел внести немножко ясности. Мы говорим о том, какой будет создан кластер. На самом деле кластер санкт-петербургский уже действует, и там уже находятся предприятия, такие гиганты, как биотехнологический «Биокад», допустим. Там есть «Герофарм» – предприятие, которое производит инсулин. Они в скором времени выйдут на 300 килограмм. И мы туда просто логично вписываемся. То есть мы изначально были резидентами этого кластера вместе с этими компаниями. И мы, так сказать, родоначальники этого кластера.
И действительно, в этот кластер вписываются и большие фармацевтические компании, туда вписываются и научные организации. Например, Санкт-Петербургская химико-фармацевтическая академия туда входит. И смысл этого кластера, да, действительно в том, что мы пользуемся и R&D-центрами, мы берем и какие-то кадровые услуги у некоторых организаций, и логистически это все удобнее. Поэтому для нас это абсолютно понятная и логичная история, уже существующая, и мы туда входим.
Александр Петров: И есть поддержка государства.
Марина Калинина: А если говорить о сырье? Вот раньше, изначально этот завод был на базе мясокомбината. То есть все, что не шло в продажу, шло каким-то образом и использовались предприятием фармацевтическим. Сейчас этого предприятия нет. Откуда сырье? И есть ли проблемы с этим?
Александр Петров: Ну, проблем нет у тех, кто ничего не делает. Конечно, было бы лучше, если бы было полностью мясоперерабатывающее предприятие, у которого мы бы брали сырье. Но у нас работают высококлассные специалисты на предприятии, которые занимаются сырьем. Они проводят аудит и практически по всем предприятиям России. Они выезжают за рубеж, в ближнее зарубежье. Они выезжают, допустим, в Южную Америку, в Беларусь и находят самое лучшее сырье – лучшее не только по структуре и по качеству, а именно которое важно нам с точки зрения входного контроля, потому что сырье – это очень важно для биологических препаратов. Концентрации действующих веществ в нем могут отличаться даже от температуры содержания животных, поэтому…
Марина Калинина: Ведь животные – они же живые. Они же болеют чем-то, им что-то колют. Насколько это контролируется?
Сергей Мельников: Конечно, сырье проходит очень много разных контролей и поставляется на предприятие уже со всеми сертификатами качества. Мы просто не можем принять сырье без этих сертификатов.
Марина Калинина: Еще такой вопрос. Я обратила внимание, что у вас достаточно большое количество молодых специалистов, причем именно в лабораториях, которые разрабатывают эту продукцию, разрабатывают эти формулы, и дальше они внедряются в производство. Наверное, вопрос и к вам, Александр Петрович, и к вам, Сергей. Что в этой сфере делается? Готовы ли сейчас? У нас достаточно большое количество специалистов, чтобы они возместили этот провал, который был в 90-е годы? Хватает ли образования? Хватает ли опыта? Хватает ли желания? И все ли готовы, как герой сюжета, уехав в Америку и поработав в Швеции, вернуться обратно? И что могут предложить наши предприятия здесь?
Александр Петров: Я могу сказать, что буквально две недели назад наш комитет проводил совещание с ректорами медицинских и фармацевтических вузов и как раз слушал вопрос подготовки кадров фармацевтических провизоров и медицинских. В частности фармацевтических кадров, прежде всего, все обратили внимание на бурный рост кадров, которые нужны фармпромышленности. У нас ежегодно сдается около 50 новых фармацевтических заводов и запускается в производство. У нас прирост объема производства российских лекарств в последние два года идет 20–25%. Это очень большой объем производства. У нас бум производства собственных лекарственных препаратов, в том числе и приехали иностранные компании, им тоже эти кадры нужны.
Но все стали обращать внимание, какие программы подготовки, чему учат специалистов. И стали говорить, что, например, в органическом синтезе нужны не просто провизоры, но нужны химики, технологи-фармацевты. То есть получается, нужно, чтобы, например, университеты технические объединились в этой части с фармацевтическими или с медицинскими вузами и дали два диплома. Более того – вторая профессия. Мы стали говорить, что пришло… Вот у них 300 человек. Наверняка вторую профессию, если 20 человек специалистов…
Марина Калинина: Больше. 350, Сергей, да?
Сергей Мельников: Почти 400.
Александр Петров: Ну, почти 400 человек, молодежь. У них резидент кластера – Фармакадемия, очень известная школа фармацевтическая в Российской Федерации. Вторая профессия, то есть переподготовка кадров. Поэтому процесс непрерывного образования, как мы говорим, индивидуализированного образования сегодня просто востребован на таких заводах современных. И я думаю, что эти кадры, каждый должен иметь личную программу повышения квалификации.
Более того, они все получают сертификат знания GMP, постоянно экзамены проходят на фармзаводах. Я знаю, что тренинги на заводах раз в месяц. Некоторые заводы, особенно молодые, новые, они задали программу – раз в месяц специалисты эти, все сотрудники сдают экзамены на знание стандартов GMP. Что такое стандарты GMP? Это хорошая производственная практика.
Мы недавно только – порядка двух или трех лет – работаем по новым стандартам. Мы, к сожалению, порядка 70 заводов предупредили, и они были вынуждены закрыться, потому что ни кадры, ни производственное оборудование, не соблюдают этих новых требований. То есть качество лекарственных препаратов было недостаточным.
Ребята сделали правильно – они строят новый завод И у них очень сильная лаборатория. Я думаю, у них очень хорошее будущее. Тем более они заняли очень хитрую и такую сложную нишу, в которую будет потом очень сложно зайти. Нужны традиции и, как правильно он говорит, все патенты, нематериальные активы. А это, поверьте, очень дорогого стоит.
Марина Калинина: Сергей, вот такой баланс между молодежью, которая придумывает идеи и воплощает их в жизнь, и тем старым коллективом – вот как они между собой взаимодействуют? Они друг друга учат чему-то – как старший персонал молодых, так и молодые старших? Вот как это, интересно? Обычно преемственность поколений, а тут вроде как молодые умы приходят…
Сергей Мельников: Нет, конечно, они учат, и учат прежде всего тому, что нужно на предприятии сейчас. Но абсолютно правильно было сказано про непрерывное образование. Я немножко дополню. Сейчас фарма – она помимо того, что она очень наукоемкая отрасль, она еще и впитывает в себя, как губка, смежные специальности. Это не только медицина, а это IT, это физика, это очень мощная химия. И в этой отрасли нужны именно узкоспециализированные кадры. И спрос на них будет только расти.
В свою очередь мы очень тесно работает тоже с вузами. И наши специалисты выезжают и читают семинары выездные, читают лекции. Мы считаем, что очень важно именно профориентировать студента на стадии обучения в вузе – пусть специализированно, пусть не специализированно, но чтобы он знал, куда он именно пойдет в дальнейшем. Потому что на фарме идти можно много куда. Соответственно, от этого будет зависеть образование этого человека.
Александр Петров: Я вам на собственном примере скажу. Лет семь назад я был резидентом «Сколково» № 12. Мы создавали противовирусный лекарственный препарат на основе пуриновых оснований азолового ряда. Я доктор экономических наук. Я был вынужден выучить химию, органический синтез, чтобы понимать. Потому что с учеными надо говорить на одном и том же языке, очень на одном и том же языке. И сегодня вот такие химики, которые даже переученные химики, знаете, они чудеса творят. Я недавно к ним приехал в этот научно-исследовательский центр. Они еще две новых молекулы открыли – вместе с академиками, кстати. Поэтому, знаете, синтез опыта и молодости. А молодость еще и такая заводная. Я их спросил: «А что вам надо?» Они говорят: «Петрович, привези раскладушек нам. Мы не успеваем, нам очень интересно». Поэтому он правильно говорит о том, что молодые тоже учат тех, кто опытные.
