Онкопомощи в России повезло в том смысле, что она попала в этот национальный проект, на нее выделили деньги. Благодаря этому в онкологических больницах появились КТ, МРТ, оборудование под морфологию, гистологию, новые приличные линейные ускорители вместо развалившихся в хлам старых. И это хорошо, потому что без оборудования в онкологии зачастую ничего сделать нельзя. Появились новые операционные, оборудования для операционных, хирургия. Ты приезжаешь даже в регионы и видишь, что ничего не было, а теперь есть.
На этом хорошее заканчивается, потому что онкопомощь попала в сферу пристального внимания регулятора. Наша медицина – очень зарегулированная отрасль. Но она может быть зарегулирована в большей или меньшей степени. В онкологии дорогие лекарства, дорогое оборудование, а там, где деньги, там и пристальное внимание регуляторов, Минздрава и так далее.
А там, где избыточная регуляция по-российски, там становится невозможно работать. Вот уже в третий раз за последние несколько лет меняется порядок оказания помощи по онкологии, при этом с каждым разом он ухудшается: появляются новые ограничения, которые делают работу в системе невозможнее и невозможнее. И вот очередной порядок совсем закручивает гайки. У нас чиновники считают, что закручивать гайки – это хорошо. На самом деле, в медицине это плохо.
Об импортозамещении
Активное импортозамещение всего и вся сужает конкурентное поле: если ты конкурируешь качеством, ценой – это хорошо. Когда ты начинаешь конкурировать ценой, а еще протекционистскими мерами, как у нас с медицинским оборудованием и с рядом лекарств, это снижает качество лекарств, оборудования, повышает их цену и, соответственно, снижает качество лечения пациента. Если у нас раньше импортные лекарства были доступны, сейчас они уходят с рынка, потому что онкологические больные, как правило, не в состоянии их покупать. Частный рынок, готовый их приобретать, — капля в море по сравнению с государственным. И препараты исчезают с рынка.
Частные клиники и онко-помощь
С частными клиниками происходит настоящее безумие, всё меняется в очень плохую сторону. Мы, частная клиника, вынуждены уйти из ОМС, нас оттуда выдавливали и в итоге просто выкинули. Территориальные фонды ОМС не собираются платить за уже пролеченных пациентов, причем без претензий по качеству лечения, блокируют им доступ к клиникам, которые могут их качественно лечить. До середины 2020 года худо-бедно система работала, платили, хотя и с опозданиями, с задержками, с надуманными штрафами на пустом месте. А потом случилось такое «понятийное разделение». Есть маленькие частные клиники типа нас, а есть крупные частные клиники, с очень, скажем, сильными GR-возможностями. И эти клиники как-то договорились на понятийном уровне и то далеко не со всеми.
Какое право имеет регион не пускать больного на лечение в частную клинику? Законодательно такого права нет. Но из ряда регионов пациентов просто не берут, потому что эти регионы сказали: «Нет, мы не будем вам платить. Будем платить другим». Сейчас это очень понятийный рынок, на котором в любую секунду все может измениться, потому что другой регион тоже скажет, что договоренности перестали работать. Это очень нездоровая среда, когда не работает законодательство, а работают понятийные договоренности, а судебные решения зачастую подстраиваются под указания сверху. И небольшие частные клиники, которые оказывали онко-помощь, перестали ее оказывать, а крупные сильно ограничили географию возможностей для пациентов.
Это не про пациентов, не про онкологию. Это про управление денежными потоками. Фонд собрал денег с зарплат и «перепутал» деньги людей со своими, и теперь считает, что они их могут направлять туда, куда они считают нужным. Они «забыли», что это не их деньги, а деньги людей. Соответственно, эти деньги надо направить туда, где люди считают правильным лечиться. И законодательство им это разрешает.
О пользе писем правительству
Сейчас Татьяна Голикова (заместитель Председателя правительства РФ) дала поручение опять поправить порядок оказания онкомомощи, который должен вступить в силу уже с нового года. Но она это поручение дала тем же людям, которые его писали. Вроде как надо спросить экспертное сообщество. У меня очень много публикаций с аргументированной критикой этого порядка, но меня пока никто не спрашивал, хотя у меня есть четкое понимание, что надо поменять. И не только у меня: есть резолюция, в которой описаны конкретные изменения, круглый стол проводили и так далее. Конкретные предложения есть, но что-то не запрашивают. А об этом многие говорят, особенно люди, которые не в государственной медицине. Потому что люди, которые в государственной медицине, они же, сотрудники этой системы. Естественно, когда они что-то говорят, им прилетает. Поэтому они боятся. Но среди тех, кто подписал эту резолюцию, есть и врачи государственных клиник, в том числе федеральных.
А те, кому поручили поправить порядок, не молчат. Они активно выступают за то, что это порядок хороший и правильный, и что его надо поскорее принять. Есть даже люди, которые от имени пациентского сообщества умудряются выступать за этот порядок, хотя он абсолютно антипациентский.
Что надо изменить в новом порядке оказания онкопомощи
Надо поменять кучу всего. Например, убрать обязательный консилиум по каждому случаю. Убрать нововведение, по которому абсолютно все онкологические заболевания должны смотреть только онкологи. Например, рак щитовидной железы всю жизнь оперировали эндокринные хирурги, а сейчас это должны делать только онкологи. То есть если человек всю жизнь оперировал с сертификатом хирурга или эндокринолога, то сейчас он это делать не сможет, хотя это очень хороший хирург. Просто потому, что у него неправильный сертификат.
То, что хирургическое отделение должно иметь от 30 или от 50 коек, — безумное требование. Если есть неплохая частная или государственная больница, где нет столько коек, но есть хороший хирург, почему он не имеет права оперировать?
Надо убрать маршрутизацию из порядка, потому что на этом основании могут не оплачивать помощь. Крепостное право это называется, прикрепление человека к месту. Изменения в маршрутизации пациентов приводят к тому, что пациенты уже сейчас не могут попасть туда, куда им нужно. Вот у меня в активной работе 3 запроса от родственников врачей (а другими я уже просто не могу заниматься в индивидуальном порядке), которые не могут попасть к тем врачам, к которым нужно попасть, и в те клиники, в которых они хотят получить лечение. И я сейчас говорю про родственников врачей, про моих близких знакомых, которым я постараюсь помочь. Наведение порядка приводит к тому, что люди просто не могут попасть, куда им кажется правильным, и где им могут оказать качественную помощь. Это настоящее крепостное право, я говорю об этом с того момента, как только вышел новый порядок. Раньше тоже было непросто, но раньше эти правила можно было обойти, а теперь с новым порядком это станет практически невозможно.