Система лекарственного обеспечения глубоко встроена в современную медицину и, естественно, зависит от тех изменений, которые происходят в организации помощи. В свою очередь, здравоохранение должно реагировать на процессы, которые происходят в нашей жизни и определяют потребность в медицинских услугах. Пандемия и геополитические процессы уже повлияли на физическое и психическое здоровье людей и тем самым изменили прогнозную картинку эпидемиологического ландшафта. Но кроме этих «черных лебедей», на ситуацию в здравоохранении России в последние годы влияют вызовы демографического, климатического, социального и технологического характера.
Важнейшим демографическим вызовом для нашей страны является убыль населения. Сейчас многие страны находятся в эпохе демографического перехода, когда рождаемость постоянно снижается. Это происходит даже в странах, для которых ранее этой проблемы не существовало – например, в Африке. При этом Европа, Северная Америка и развитые страны Азии давно демонстрируют падающий тренд. Россия не является исключением. При этом уровень смертности в России пока достаточно высок и превышает уровень рождаемости. В итоге мы каждый год теряем в численности. Демографы бьют тревогу и заявляют, что нам необходимо активнее работать над повышением рождаемости и ростом ожидаемой продолжительности жизни. В случае успеха и в совокупности с грамотной миграционной политикой при оптимистичном сценарии население России может увеличиться до 216 млн к концу века. Если же процессы пойдут по пессимистичному сценарию, численность россиян может уменьшиться драматично – до 64 млн в 2100 году. Допускать такого развития ситуации нам нельзя. Поэтому нужно очень активно работать над стимулированием рождаемости. Для достижения простого воспроизводства населения на одну женщину фертильного возраста должно приходиться по 2,15 ребенка. В России же этот показатель за 2023 год, по уточненным данным, равен 1,4. Это очень далеко от необходимого показателя и лишний раз доказывает серьезность демографической проблемы в стране. Поэтому сегодня тема повышения рождаемости рефреном проходит во всех программах правительства. Три новых национальных проекта – «Семья», «Продолжительная и активная жизнь», «Молодежь и дети» – в той или иной степени будут посвящены проблеме репродукции.
Работать в этом направлении тем более важно из-за того, что уровень женского и мужского бесплодия в России, к сожалению, очень велик. По данным международных исследований, Россия лидирует в мире по уровню мужского бесплодия – это просто ошеломляющий факт. По уровню женского бесплодия мы тоже входим в печальную группу лидеров. Факторы и причины такой ситуации достаточно обширны: это пагубные привычки, плохая экология, неправильное питание, нарушение режима сна и отдыха, беспорядочные половые связи и инфекции мочеполовой системы. Конечно, есть и генетические причины. А в последние годы к этим факторам добавился ковид. Известно, что в результате коронавирусной инфекции довольно серьезно страдают все органы и системы организма человека. Поэтому не удивительно, что коронавирус добавил проблематики и в репродуктивное здоровье.
В итоге те прогнозы эпидемиологических процессов, которые были положены в основу прежних национальных проектов, сейчас могут сильно измениться. Согласно появляющимся данным, треки развития, например сердечно-сосудистых патологий, меняются крайне неоднородно после ковида. Кажется очевидным, что стрессовая ситуация, которая имеет место в связи с геополитической нестабильностью, будет тоже влиять на разные клинические проявления. И это будет серьезным вызовом для планирования ресурсов здравоохранения, в том числе для создания программ разработки и производства лекарственных препаратов в ближайшее время.
Еще один вызов, который стоит отметить, связан со старением населения страны при увеличении ожидаемой продолжительности жизни. Этот в общем-то положительный фактор тем не менее сопровождается огромными дополнительными потребностями в ресурсах. Нужны и дополнительная организация ухода за пожилыми, и персонал, который, к слову, является дефицитным. Также известно, что с возрастом повышается шанс развития онкологических заболеваний, нейродегенеративных болезней. Это потребует наращивания вложений в определенный и зачастую особо дорогостоящий сегмент препаратов и технологий.
Нужно учитывать и негативное влияние климатических изменений. Для России это в том числе опасность возникновения новых эндемических очагов в зонах таяния вечной мерзлоты и изменение экосистем в связи с горением лесов. Появление новых инфекций так или иначе смещает фокус приоритетных проблем, с которыми Минздрав был готов бороться в прошедшие периоды.
Помимо всего вышеперечисленного, на развитие системы здравоохранения в целом и системы лекарственного обеспечения в частности влияет взрывное развитие новых цифровых и биотехнологий, исследования экзома, протеома, метаболома. Как отдельную тенденцию можно выделить развитие персонифицированной и генетической терапии, которая также становится доступной благодаря совершенствованию технологий. Получает развитие и создаваемая под нужды конкретного пациента лекарственная терапия.
Об этих передовых направлениях сейчас пишет весь мир – тут и цифровые двойники пациентов, и интернет вещей, и аналитика на основе носимых устройств, клеточные и субклеточные продукты. В общем, конвергенция нано-, био-, инфо- и когнитивных технологий на службе медицины.
По словам министра здравоохранения Михаила Мурашко, в России тоже формируется новая модель здравоохранения с проактивной профилактикой и новыми сервисами на основе ИИ. Сейчас по поручению ведомства в каждом регионе должны внедряться медицинские изделия на основе искусственного интеллекта. И уже, как говорит министр, начато внедрение цифровых двойников пациентов, включающих всю информацию как о самом пациенте, так и о состоянии здоровья его родственников, а также об особенностях условий, в которых проживает или работает человек.
Понятно, что такая информация повышает требования к выбору лекарственных средств. Они должны быть индивидуализированы, и их разработка должна происходить быстро. И здесь на помощь фармацевтике приходит цифровизация.
Она уже присутствует в самых разных элементах. Мне, например, очень нравится цифровое моделирование при разработке лекарств, что на порядок ускоряет разработку новых перспективных молекул. А включение цифровизации в клинические испытания, объединение усилий фармпроизводителей позволяет быстрее вывести на рынок новые лекарства.
К сожалению, на российском рынке появление инновационных препаратов не происходит часто. Как говорят специалисты, основная причина в нехватке научных кадров в фармацевтической отрасли. Поэтому, конечно, на данном этапе любые барьеры для доступа западных инноваций, если они будут прописаны в каких-либо документах, крайне нежелательны для наших пациентов.
Что касается аптечных сетей, хочу обратить внимание на то, что, например, сейчас в ЕС принята стратегия «Аптека-2030», в соответствии с которой роль фармацевтического работника, роль сотрудников аптеки кардинально меняется. Эти специалисты становятся очень важными элементами системы первичной помощи и глубоко интегрированными в систему здравоохранения. Ведь именно аптечный работник является самой понятной и простой точкой доступа в систему здравоохранения. По сути, благодаря фармацевтическому консультированию в мировой практике реализуется новая и перспективная концепция ответственного самолечения. Мы сейчас с коллегами из Ассоциации индустрии товаров для здоровья ею активно интересуемся и считаем ее важной для России. В условиях дефицита врачей и медперсонала, который является проблемой российского здравоохранения, наличие армии высокопрофессиональных людей, которые порой лучше многих врачей понимают особенности фармацевтических технологий и фармацевтической терапии, – это серьезное подспорье для системы здравоохранения. И если в мире эту роль уже понимают, то, мне кажется, задача России – ее изучать, освещать и доказывать чуть-чуть более активно. Мне кажется, что в ближайшем будущем роль аптечного звена будет только возрастать.
