Доктор экономических наук, профессор кафедры микроэкономики Финансовой академии АНДРЕЙ ЮДАНОВ не видит ничего дурного в том, что отечественная фармацевтика специализируется на выпуске готовых лекарственных форм.
— Не кажется ли вам, что Россия превратилась в такую лекарственную колонию, в которой выпускаются только готовые лекарственные формы, а субстанции закупаются, исследования практически не проводятся?
— Концентрация на выпуске готовых форм — это нормальная специализация развитой страны, субстанции для всего мира делают в Китае и Индии. Другой вопрос, какие ГЛС (по качеству, новизне и т. п.) производить.
Мировая индустрия столкнулась с кризисом новых разработок, традиционные методы создания новых лекарств становятся все более затратными и малоэффективными. Но есть и признаки грядущей революции (нанотехнологической и генно-инженерной) — вопрос в том, когда она вырастет в силу, способную заменить традиционные лекарства, а не дополнить их в отдельных точках, как сейчас. Нашим фирмам (они малы и финансово слабы) без массированной господдержки на передний край новых разработок вырваться невозможно. Следовательно, на повестке дня стоит пока вопрос освоения узких ниш, эффективного копирования производства генериков.
— Россия — страна генериков. Плохо ли это?
— Это нормально, если говорить о производстве. И это плохо, если речь идет о потреблении, так как означает, что наша медицина медленно осваивает новейшие эффективные препараты.
— Как бы вы могли прокомментировать высказывание некоторых экспертов о том, что $1 инвестиций в лекарства дает $6 в ВВП? В нем ничего не ясно. Куда инвестировать этот $1, кто его должен инвестировать, откуда, собственно, взялись именно $6, да и вообще как можно просчитать что-либо достоверно?
— Я не любитель таких хлестких фраз. Здесь все гадательно, а цифры скорее создают иллюзию точности, чем ее реально вносят. В принципе страна выигрывает от инвестиций в фармацевтическое производство, поскольку эта отрасль дает большую добавленную стоимость, а кроме того, подтягивает химию, медицину и создает потенциал экспорта. Страна также выигрывает от роста затрат на медикаментозное обеспечение населения, хотя здесь скорее выигрыш в продолжительности жизни, чем напрямую рост ВВП. Но то, что пропорция именно 1:6… Это больше отдает рекламой или политпиаром, пусть и с благими намерениями — мол, вкладывайтесь в здоровье нации, это выгодно, чем наукой.
— Как вы относитесь к такому мнению, что средства в медицину российское государство вкладывает неправильно, идут деньги не туда, поэтому рынок лекарств растет, а продолжительность жизни — нет, и это, соответственно, означает, что русская медицина бьет мимо цели?
— Русская медицинская научная школа — одна из сильнейших в мире. Советская система здравоохранения не раз официально признавалась лучшей. А вот то, что «русская медицина бьет мимо», к сожалению, трудно оспорить (хотя справедливости ради надо отметить, что продолжительность жизни все-таки начала расти). Проблема, как она видится экономисту, состоит в том, что у нас на рынке нет игрока, который сочетал бы мотивированность с компетентностью. Пациент мотивирован, но некомпетентен. В итоге он лечится не тем, не идет к врачу вовремя и т. п. Врач компетентен, но не мотивирован «полностью выкладываться», так как слишком загружен, никак не поощряется за успехи и т. п. Наконец, финансирующие органы озабочены прежде всего тем, чтобы уложиться в бюджет. Ситуацию могла бы исправить НАСТОЯЩАЯ (это ключевое слово) страховая медицина. Страховая фирма имеет мотив лечить людей наилучшим образом (иначе те второй раз заболеют или осложнение схватят — придется снова платить), заинтересована в экономном расходовании средств (это ведь ее издержки) и имеет компетентных спецов, способных проконтролировать оптимальность лечения.
— Какой может быть модель лекарственного страхования для России?
— Это слишком широкий вопрос, конкретную программу в двух словах не опишешь, да ее и не разрабатывали пока толком. Но один момент очевиден: это должна быть система, охватывающая все население, так сказать «(обще)национальный проект» в прямом смысле слова.
— Что вы могли бы сказать об эффективности (или преступности) фармрекламы в СМИ? И разве чрезмерный объем самолечения в России не одно из следствий такой рекламы?
— Самолечение в супермасштабах — результат проблем в организации здравоохранения. Будет эффективнее медицина — снизится (до оптимума, не до нуля) и самолечение. Реклама у нас бывает свинской, абсолютно недопустимой, но прогресс в сравнении с 1990-ми годами просто огромен. Поэтому радикальные меры вряд ли нужны (не забудем, что реклама не только «заманивает», но и информирует), а вот эволюционно улучшать ситуацию надо.
