От технологических платформ ждут прорыва в приоритетных направлениях развития науки и технологий, а также вывода на рынок инновационных продуктов. У председателя одной из самых активных техплатформ, «Медицина будущего», член-корра РАМН и депутата Госдумы Людмилы Огородовой корреспондент STRF.ru выяснила, как работает эта коммуникационная площадка.
Людмила Михайловна, что удалось сделать технологической платформе «Медицина будущего» почти за два года её существования?
– За это время к платформе присоединились 78 научных организаций и центров, 59 вузов, включая национальные исследовательские университеты, 110 производственных компаний. Из институтов развития у нас представлено «Роснано». То есть мы объединили практически все звенья инновационной цепочки. Но ведь затевалось всё не для цифр, а для того, чтобы структурировать цели и задачи участников вокруг какого-то приоритета или проекта.
Деятельность платформы опирается на три ключевых инструмента: технологический прогноз и его мониторинг, экспертиза и инфраструктура. Их наличие позволяет обеспечить профессионализм, устойчивость и гибкость платформы – не только организационно, но и функционально.
В 2011 году мы занимались форсайтом, определением приоритетов с учётом развития науки в глобальном мире. Для этого использовали экспертные площадки самой платформы, Минобрнауки и Минэкономразвития России. Изучали рынки и продукты. В итоге появились задельные приоритетные исследования.
Какие это заделы?
– Такие исследования проводятся участниками техплатформы по четырём приоритетным направлениям: инновационные фармацевтические препараты, многокомпонентные биокомпозитные медицинские материалы, приборы для диагностики и лечения, диагностические и лечебные системы на основе молекулярных и клеточных мишеней. Однако замечу, что ими НИР и ОКР не исчерпываются.
Вокруг этих заделов мы начали формировать консорциумы, собирать партнёров. В нашем понимании это и есть структурирование интересов. При каждом консорциуме создаются отраслевые центры прогнозирования, сопровождающие реализацию приоритета, – с точки зрения его актуальности, уровня технологического решения.
Как у вас организована экспертиза?
– Экспертиза, по нашему мнению, должна быть четырёхэтапной, охватывающей научные проекты, управление интеллектуальной собственностью, бизнес-планирование и инвестиционную привлекательность. Её разработкой мы занимались целый год, стремясь создать такой инструмент, который был бы интересен не только платформе, но и грантовым фондам, нашим партнёрам.
Недавно к нам за экспертизой обратились сотрудники группы ОНЭКСИМ, где скопилось много проектов в медицинской области. Им важно понимать, принесёт ли проект не только научный результат, но и можно ли на нём делать бизнес. С тем же самым к нам пришли из Агентства стратегических инициатив.
Сегодня есть несколько стратегически ориентированных организаций, которым нужна не только научная экспертиза. А в России иной практически нет, разве что в «Роснано». Чубайс потратил на это много сил и времени, а его эксперты многому нас научили. Теперь мы формируем свою экспертную базу по приоритетам исследований в сфере медицины.
Есть и другая задача, связанная с заимствованием технологий, – экспертиза не только отечественных, но и глобальных проектов. Например, зарубежные разработчики предлагают Минпромторгу России технологии, а сотрудники министерства планируют обращаться за экспертизой к нам.
Кто они – ваши эксперты?
– Среди тех, кто создаёт экспертную среду, назову академиков РАН Николая Серафимовича Зефирова и Михаила Петровича Кирпичникова, руководителей научно-технических советов платформы – по фармацевтике и постгеномным технологиям. Они сами формируют экспертную среду. Но мы считаем, что должна быть создана и зарегистрирована национальная база экспертов, которым необходимо присвоить эту квалификацию. Ведь человек может быть великолепным учёным или практиком, но он не приспособлен к ведению экспертизы.
Давайте обратимся к третьему инструменту технологической платформы – инфраструктуре.
– Важнейшее место в ней занимают консорциумы. Они помогают решать самые разные задачи: научные, производственные, финансовые. У нас на базе отраслевых центров прогнозирования создано 8 консорциумов. Например, связанные с системой диагностики и лечения на основе молекулярных технологий, с материаловедением и трансляционной медициной. Есть у нас и консорциумы в области медицинских приборов, а также фармацевтики – как химической (МГУ), так и биотехнологической (Пущино).
Поскольку будущее медицинских разработок – это межотраслевые технологии, то и в финансировании это должно учитываться. Пока же преобладает ведомственный подход – бюджетные деньги перечисляются тем или иным министерством исполнителю за конкретную разработку.
Где уж тут говорить о полном жизненном цикле продукта. Консорциум как раз и является основой комплексного проекта полного цикла – от идеи до упаковки проекта и передачи его бизнесу как заказчику. Именно такие проекты мы предложили в государственную программу «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности» на 2013–2020 годы.
Какие предложения техплатформа внесла в формирование тематики НИР на будущий год ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007–2013 годы»?
– В эту ФЦП мы представили 12 тем зонтичных лотов, заранее подготовив документы по каждому из них. Положительную экспертную оценку получили 11 тем. Ждём решения Научно-координационного совета Минобрнауки.
Включены ли сформулированные участниками платформы приоритеты в госпрограмму «Развитие науки и технологий» до 2020 года?
– Они есть в подпрограмме «Прикладные проблемно-ориентированные исследования и развитие научно-технического задела в области перспективных технологий». Это новые методы и системы диагностики, основанные на фундаментальных исследованиях и прорывных технологиях определения структуры и функции биологических молекул (нуклеиновых кислот, белков, липидов, полисахаридов, низкомолекулярных соединений).
Это новые лекарственные средства, разработанные до стадии получения доклинического доказательства концепции (preclinical proof-of-concept), включая препараты для профилактики и лечения широкого круга социально значимых болезней – сердечно-сосудистых, неврологических, онкологических, гематологических, аутоиммунных, эндокринных, инфекционных и других.
Ещё один приоритет – создание продуктов на основе регенеративных и клеточных технологий, предназначенных для восстановления нарушенной заболеванием структуры органов или тканей.
Финансирование приоритетных проектов пойдёт через Российский фонд технологического развития?
– Если проект на этапе масштабирования, то будет претендовать на поддержку в том числе РФТР. С этим фондом у нас ещё одно направление сотрудничества – договор о возмездной экспертизе. Сформирован постоянный экспертный совет из представителей научно-технических советов платформы и база привлекаемых экспертов. Экспертиза стартовала три недели назад, на рассмотрении находятся четыре проекта. Один из них – по разработке нового лекарства из Усолья-Сибирского, два проекта – по новым материалам.
С инновационными территориальными кластерами вы взаимодействуете?
– У кластеров неформальный интерес к работе платформы. Во-первых, они вступают в платформу как отдельные участники. Во-вторых, они хотят от нас не только проектных предложений, но и участия в подготовке кадров. Мы с ними начинаем работу над профессиональными стандартами. Ведь заимствование технологий уже состоялось – в Россию приехали крупные западные фармзаводы. А у нас не приняты профстандарты для инженеров-химиков и инженеров-биотехнологов. Даже стандарта высшего профобразования нет. Знаете, как называется образовательный фармацевтический стандарт? Специальность – провизор. Нет ни фармацевтов, ни специалистов для R&D-центров крупных заводов. Так что, не дожидаясь, когда в министерствах этим займутся, мы по инициативе Калужского фармкластера начали работу по профессиональным стандартам явочным порядком.
Наряду с этим, развивая инфраструктуру технологической платформы, мы приняли участие в конкурсе Минэкономразвития на государственные субсидии инновационных территориальных кластеров. Медицинские и биотехнологические проекты оказались в числе победителей. Сейчас мы активно работаем с такими кластерами – ведь не прошло и полугода, а они уже стали реальными заказчиками инноваций.
Предполагается ли софинансирование участниками платформы кластерных проектов?
– Внутри комплексного кластерного проекта полного проекта должен быть выделен один сутевой подпроект. Начать его финансировать должна территория, а участники техплатформы – софинансировать.
Так, в кластере Томской области речь идёт о создании центра коллективного пользования и инжинирингового центра для биомедицины. ЦКП – это в большей степени исследования, а инжиниринг и прототипирование – конструкторские разработки и полная упаковка проекта для передачи бизнесу. Для этого кластера наша платформа подготовила уже конкретных 15 проектов.
Частный бизнес во всех этих проектах присутствует?
– Да, в каждом из них. В конце сентября, например, в Бийске запущено промышленное производство чистого глиоксаля, опытное производство которого ещё три года назад начал Алексей Князев. Компания «Альдо-фарм» – бизнес-партнёр одного из этих проектов. И заказчики на эту продукцию уже есть. Замечу, что синтез и получение имидазольного кольца лежит в основе большого количества лекарств.
ЗАО «Альдамед» реализует инновационный проект по производству обезвреживающих, дезинфицирующих жидкостей для медицины. Если другие жидкости обезвреживают только грибки или бактерии, то здесь совмещены две молекулы. Проект потенциально конкурентоспособен на международном рынке, на который планируется выход. Ещё один проект на базе глиоксаля – технологии производства биодеградируемых материалов. Для их выпуска создаётся предприятие.
Также могу назвать производимый на заводе «Аквелит» перевязочный материал «Аквавалис». Он уже продаётся в аптеках, хотя и малыми партиями. Промышленное производства основы этого материала будет перенесено в Томск.
Участвуют ли в технологической платформе МИПы?
– Конечно. Они как раз и заинтересованы в создании кластеров, вхождении в консорциумы. Тот же глиоксаль разработан малым инновационным предприятием Томского государственного университета. Немало МИПов и в МГУ, который представлен в нашей платформе несколькими факультетами – биологическим, химическим, факультетом фундаментальной медицины.
С какими крупным компаниями сотрудничает техплатформа?
– Например, с НПО «Микроген». По его просьбе мы разработали программу инновационного развития. У «Микрогена», который занимается медицинскими иммунобиологическими препаратами, есть интерес к совместному определению научных заделов. Мы можем эти заделы сформулировать, найти коллективы, начать подготовку кадров.
Назову ещё ОАО «ФНПЦ «Алтай», у которого очень крупный бизнес. С ним мы развиваем интересный проект по созданию опытного производства биодеградируемого шовного хирургического материала.
Техплатформа «Медицина будущего» уже зарегистрировалась как некоммерческое партнёрство. Какая у него организационная структура?
– Высшим органом технологической платформы является общее собрание. Есть руководящий комитет и наблюдательный совет. Также мы создали исполнительную дирекцию. Научно-технические советы платформы разрабатывали программы, сейчас занимаются конкретными проектами и развитием инфраструктуры. Инновационные фармпрепараты (22 действующих проекта) – это С.О.Бачурин, А.М. Дыгай и Н.Э.Зефиров, материалы для медицины (21 проект) – С.Г. Псахье, который координирует работу в консорциуме по материалам. Приборы для диагностики и лечения (24 проекта) – это Саратов. В Томске у нас НИИПП – это серьёзная научная школа медицинского приборостроения, которую возглавляет физик, профессор Ю.В. Кистенёв. Диагностические системы на основе молекулярных и клеточных мишеней (14 проектов) разрабатываются в БФУ (руководитель работ М.В. Патрушев) при поддержке ЗАО «Синтол». Постгеномными технологиями (19 проектов) занимаются М.П. Кирпичников, клеточными (29 проектов) – В.А. Ткачук, декан факультета фундаментальной медицины МГУ. Научно-технический совет по трансляционной медицине возглавил В.Н. Даниленко. Так что оргструктура техплатформы очень чёткая; это и позволяет нам развиваться.
А что со стратегической программой исследований, проект которой появился ещё весной?
– Мы утвердим её в конце года. Перечень проектов у нас готов – только в области биомедицины участники техплатформы реализуют 164 проекта. Но, по моему мнению, программа закончена, когда есть договоры между участниками, когда имеются источники финансирования разных этапов, когда есть «дорожная карта», которую мы сейчас делаем. Когда есть перечень создаваемых продуктов, а не только рынки сбыта, а к ним – перечень нормативных актов, законодательная база. Ну и, наконец, когда понятно, кто готовит кадры.
Источник: strf.ru
