Руководитель Биофонда РВК Егор Бекетов знает толк в инновационных препаратах и в процессах их разработки. Сегодня он рассказывает, какие услуги для компаний биотехнологического сектора нужно развивать в России, можно ли получить отдачу от инвестиций в этот сектор и как построить взаимодействие ученых, частных инвесторов и государства, чтобы создать лекарственный блокбастер мирового уровня.
Что такое Биофонд, кто его создал и с какой целью?
Биофонд – это инвестиционная компания, созданная российским институтом развития РВК для инвестирования в уставные капиталы стартапов биофармацевтического сектора, находящихся на венчурной стадии развития, и для получения прибыли от этих вложений. Учреждая Биофонд, РВК использовала модель своего Фонда посевных инвестиций: предоставляя первоначальный уставной капитал, головная организация транслирует нам принципы и цели деятельности, активно помогает нам в работе, привнося в нее лучшие практики венчурных инвестиций.
Биофонд полностью принадлежит РВК?
РВК владеет 94% акций, остальные находятся в собственности Венчурного инвестиционного фонда (г. Санкт-Петербург).
Какие же цели ставит перед Биофондом учредитель?
Стратегическая цель – это стимулирование формирования в России географически распределённого кластера инновационных и инфраструктурных (био)фармацевтических компаний посредством внедрения в российскую практику рыночных методов инвестиционного и финансового сотрудничества. В результате деятельности Биофонда в совокупности с другими инструментами государственной поддержки, Россия должна стать активным игроком мирового биофармацевтического рынка, проявить себя как разработчика и производителя инновационных лекарственных препаратов. Это позволит снизить лекарственную зависимость от импорта, улучшить качество жизни граждан и ее продолжительность. Естественно, мы намерены получить доход от инвестиций в проекты и принять участие в реализации стратегии «Фарма 2020».
Ваша стратегия совпадает с целями ФЦП «Фарма-2020», которую реализует Минпромторг?
В программе «Фарма-2020» много и других направлений, однако один пункт текущего этапа ФЦП — ускоренное формирование научно-технологического потенциала для разработки импортозамещающих и инновационных лекарственных средств, медицинской техники и изделий медицинского назначения – очень близок к тому, что делает Биофонд. На сегодняшнем этапе наш приоритет – инвестирование в компании, предоставляющие разработчикам медицинских технологий высокотехнологичные услуги, сертифицированные по международным стандартам.
Почему именно сервисные компании?
В России сегодня очень высока доля импорта в потреблении лекарственных средств – более 80%. Государство поставило задачу модернизировать фармацевтическую промышленность с тем, чтобы к 2020 году более 50% на рынке занимали отечественные инновационные лекарства. Однако процесс разработки, испытаний и производства инновационного препарата, имеющего в том числе и экспортный потенциал, требует соблюдения целого ряда стандартов: это надлежащая лабораторная практика (GLP) для лабораторных исследований, надлежащая клиническая практика (GCP) — для клинических, надлежащая производственная практика (GMP) — для производства. Инвесторы, которые могут и хотят вкладывать деньги в разработку лекарств в России – правительство ли это, Минпромторг, любая инвестиционная компания – сталкиваются с тем, что у нас нет локального предложения международно-сертифицированных технологических услуг. До сих пор в подавляющем большинстве случаев исследовательские и аналитические услуги разработчикам оказывают лаборатории НИИ и университетов, которые удовлетворяют внутрироссийским требованиям, но не дотягивают до внешнего рынка – и инвестор может даже не надеяться получить на выходе лекарственный «блокбастер».
Есть и еще один аспект. При разработке лекарственных средств до 50-70% затрат приходится на получение технологических услуг – и сейчас эти деньги по большей части уходят за рубеж. Когда будет создана столь же компетентная российская сервисная инфраструктура для разработчиков медицинских технологий, эти капиталы будут оставаться в стране и работать здесь.
Речь идет о создании новых компаний?
Вовсе нет. Мы охотно инвестируем в уже существующие проекты и команды, которые хотят развиваться и выходить на новый уровень. Нередко происходит, что имеющаяся у авторов наших проектов инфраструктура – хорошая основа для создания материально-технической базы будущего сервиса, но при этом исполнительному и руководящему персоналу отечественных компаний часто не хватает компетенций. Инвестиции Биофонда способствуют передаче технологий, повышению квалификации кадров, инвестируем в обучение кадров за рубежом и приглашение зарубежных специалистов для обучения российских коллег.
При этом игроков на российском рынке не так уж много. Не получается ли, что и Биофонд, и Минпромторг с программой «Фарма-2020» инвестируют в одни и те же компании?
Конечно, в Минпромторг чаще всего обращаются те же самые компании, которые затем приходят в Биофонд – и это тоже поле для развития сотрудничества. Мы ищем такие пути, которые были бы интересны для обеих сторон. Скажем, если в Минпромторг обращается компания, получившая инвестиции от Биофонда и частных инвесторов, государство могло бы оказать ей поддержку в виде субсидии или гранта. Минпромторг таким образом поддерживает проект, уже прошедший квалифицированную экспертизу на предмет бизнес-устойчивости проекта, а инвесторы снижают инвестиционные риски за счёт привлечения неразмываемого финансирования от государства и экспертизы технологии. Благодаря ФЦП «Фарма – 2020» рынок стал гораздо более активным, но максимальную отдачу, я уверен, можно получить, создав в отношении каждого перспективного технологического проекта тесную связку Минпромторг — институты развития — частный инвестор — проектная компания.
Какие наиболее значимые разработки (стартапы) в области биофармацевтики получили поддержку БиоФонда на сегодняшний день?
Я не могу выделить какую-либо компанию из нашего портфеля по этому критерию. Все портфельные компании Биофонда, в случае реализации своей бизнес-модели, должны внести значимый вклад в развитие отрасли и стать заметными игроками рынка, а инвесторам — вернуть инвестиции с солидной доходностью. Если бы таких ожиданий при принятии решения о входе в компанию у нас не было — мы бы не инвестировали. Можно говорить о сроках реализации наших ожиданий: где-то мы ожидаем получить отдачу от инвестиций в горизонте 3 года, а где-то — только через 5-6 лет.
Источник: Венчурный Инвестор
