Согласно только что опубликованным данным, в первом квартале 2015 года Россия увеличила по сравнению с аналогичным периодом 2014 года импорт лекарств на 12,6% в тоннах (по данным ВШЭ), и на 9,9% в упаковках (по данным DSM Group). А госзакупки продукции российских фармпроизводителей, наоборот, снизились на 10,7% (в упаковках). То есть, на деле те, кто осуществляет госзакупки в больницы, ведут себя в противоречии с декларациями федеральных чиновников, которые публично обещают всячески поддерживать импортозамещение.
В частности, недавно министр промышленности и торговли России Денис Мантуров заявил о планах по предоставлению бюджетных субсидий предприятиям, которые будут обеспечивать производство субстанций полного цикла в России: «Помимо тех НИОКР по разработке технологии и организации производства фармацевтических субстанций, которые реализовались с 2011 года, мы рассчитываем увеличить объемы производства фармсырья до 39% от общего объема импортных закупок».
То, что импорт увеличивается даже в натуральном выражении, а закупки у отечественных производителей сокращаются, исполнительного директора фармацевтического завода ООО «НТФФ «ПОЛИСАН» Евгения Кардаша не удивляет: «Дешевый ассортимент жизненно важных лекарств вымывается и замещается дорогостоящим импортом». По его словам, эта тенденция наметилась давно и никаких ее изменений не заметно, что бы ни говорили первые лица правительства. Недоволен сложившейся практикой предпочтения импортных лекарств отечественным и генеральный директор ОАО «Фармацевтическая фабрика Санк-Петербург» Тамерлан Балаев: «У нас сложилась уникальная ситуация, когда на рынке присутствует огромное количество импортных дженериков [дешевые и менее качественные аналоги оригинальных лекарств — ред.]. Они закупаются за бюджетные деньги, при наличии тех же препаратов, произведенных в России, неважно иностранной или российской компанией».
А генеральный директор BIOCAD Дмитрий Морозов вообще отрицает наличие у государства намерения сокращать импорт: «Нет никакого принудительного отказа от импорта, это слухи недобросовестных игроков рынка». При этом он не подтверждает и распространенное объяснение сохранения высокой доли импорта: «Не все зарубежные лекарства качественные. Все препараты, которые зарегистрированы, априори должно соответствовать тому уровню качества, которое заявлено в документации».
В неофициальных беседах с РБК производители намекают на большие откаты чиновникам со стороны импортеров — «перебить» их россияне не в состоянии. Косвенным подтверждением коррупционной составляющей в госзакупках можно назвать результаты провеки Фонда независимого мониторинга медицинских услуг и охраны здоровья человека «Здоровье». Эксперты фонда провели анализ тендеров по закупке регионами в 2014 году лекарств, включенных в федеральный перечень жизненно важных лекарственных препаратов. Они обнаружили, что стоимость одних и тех же лекарств, закупаемых в разных регионах, может различаться в десятки раз, сообщает сайт ОНФ.
Впрочем, нельзя сказать, что фармпроизводители стоят горой за тотальное сокращение импорта. В некоторых случаях они скорее на стороне местных чиновников, чем их федеральных руководителей. Прежде всего, это относится к оригинальным лекарствам. «Когда речь идет об оригинальных лекарствах, самых современных и часто наиболее эффективных, их, безусловно, следует приобретать», — уверен Т.Балаев.
Также неразумно, по мнению фармпроизводителей, пока что отказываться и от импорта некоторых субстанций, главным образом, для дешевых лекарств. «Россия не в состоянии конкурировать с Индией и Китаем, которые производят субстанции для дешевых препаратов тысячами тонн против наших нескольких десятков тонн. Масштаб нашего бизнеса не позволяет заместить эти субстанции», — утверждает Е.Кардаш. А генеральный директор ЗАО «Вертекс» Георгий Побелянский уточняет, что они лидируют в мире по соотношению цена-качество.
Генеральный директор МБНПК «Цитомед» Александр Хромов согласен с коллегами: «Сегодня сложно и глупо конкурировать с Юго-Востоком Китая по выпуску „первичных“ компонентов органической химии. Принудительный отказ от импорта — шаг назад для отечественной медицины. В области технологии это означало бы возвращение „пестика и ступки“ для перетирания сушеных свиных поджелудочных желез для лечения диабета».
И Г.Побелянский, и Д.Морозов вообще не считают проблемой большую долю импорта субстанций. По словам Г.Побелянского, это не проблема, это данность и условия, которые диктует рынок. Участники рынка считают, что российским производителям следует заниматься «своим делом». «Россия может и должна в рамках мировой интеграции концентрироваться на отдельных компетенциях, т.е., проще говоря, развивать те области, где имеются определенные технологические или научные прорывы. Базируясь на западной технологии, мы должны через головы наших партнеров заглядывать в будущее, а не плестись в хвосте у Китая», — уверен А.Хромов.
Особых проблем со сбытом своей продукции фармпроизводители не отмечают. «Производителю удобно работать с крупной аптечной сетью при наличии у нее развитой логистической структуры („Имплозия“, „Вита“, „ФармКомплект“). Прямые контакты с такими конгломератами, как „36,6“ или „Фармакором“ с точки зрения производителя бессмысленны, т.к. требуют собственной мощной транспортно-складской логистики, что для нас непозволительная роскошь», — объясняет А.Хромов.
Промышленники считают, что самый удобный вариант для них — независимая дистрибуция, с которой, как они утверждают, выстраивают устойчивые партнерские отношения. «Главным образом, мы поставляем продукцию через аптечных дистрибьюторов, а также напрямую в аптечные сети. Как правило, это сложившееся и, конечно, цивилизованное взаимовыгодное сотрудничество», — говорит Г.Побелянский.
«Сегодня необходимо поддержать и сохранить функцию дистрибуции лекарств и обязательно в режиме конкуренции — не менее 5 участников рынка для такого города как Петербург», — полагает А.Хромов. Он уверен, что крупным дистрибьютерам проще бороться с традиционными злоупотреблениями торговых сетей, как известно, под надуманными предлогами нередко, вымогающих у поставщиков своего рода «откаты» (плата за «маркетинговые услуги» и т.п.). «Такие монстры, как „Катрен“ и „Протек“, умеют работать с любыми сетями, их тяжело шантажировать», — утверждает А.Хромов.
Однако Т.Балаев настроен не столь оптимистично: «Сначала основной диктат исходил от дистрибьюторов — они монополизировали рынок и основную маржу с него получали. Сейчас настает время аптечных сетей. Аптеки активно консолидируются и, безусловно, становятся все более жесткими в отстаивании своих интересов. Сейчас и дистрибьюторы, и сети диктуют производителям сроки оплаты и цены». Диктат торговых сетей отмечает и Е.Кардаш: «Рынок аптечных сетей пытается диктовать правила поведения на рынке». Впрочем, его компании это не вредит: «Мы зависим от этого меньше — не выпускаем дженерики, выпускаем оригинальные препараты».
Для улучшения условий сбыта Д.Морозов предлагает расширить сферу дистрибуции: «Аптеки заинтересованы продавать дорогостоящие препараты. По моему мнению, для наиболее эффективного снижения цен на лекарственные препараты необходимо разрешить торговлю безрецептурными препаратами крупным продуктовым сетям».
О развитии фармацевтического кластера петербургские производители лекарств говорят неохотно. Только двое из опрошенных РБК Петербург упомянули о нем в положительном ключе. Один из них объяснил, почему: «Петербургский фармкластер — мы и BIOCAD», — признается гендиректор «Полисана». «Все хорошо, развивается, увеличиваются объемы производства, продаж, налоговые сборы», — подтверждает глава BIOCAD. Правда, некоторые проговариваются. «На мой взгляд, фармкластер это не просто несколько фармацевтических производств, собранных в одном месте по формальным признакам. Это сложная многозвеньевая структура, дающая его участникам массу преимуществ, в том числе естественных, от близкого соседства. У нас же никто не думал о содержании. Вместо этого сразу возникли паразитирующие общественные структуры из отставных бюрократов, выбивающие бюджет под личные нужды. Вот такой «фармкластер», — сформулировал А.Хромов мнение, похоже, разделяемое многими его коллегами.
«Основная проблема, с которой сталкиваются все — и разработчики, и производители лекарств — низкое качество подготовки кадров в отрасли. Поколение 60-х, давшее отечественной фармацевтике мощный толчок, увы, стареет», — посетовал А.Хромов. Тем самым он констатировал, что петербургский кластер не решает проблему кадров даже на уровне города. А это значит, что кластера нет вовсе, потому что смысл его существования заключается в обеспечении участников всеми необходимыми услугами, среди которых подготовка кадров едва ли не важнейшая.
Очень немногие фармпроизводители отмечают реальную поддержку городских властей. Большинство, как А.Хромов, говорят, что «не знают, как Смольный поддерживает производителей». Другие что-то слышали о городских программах, но пользы от них не видят. «Существует ряд программ поддержки предприятий, по критериям которых мы проходим, но реальных денег за многие годы получить не удалось — деньги всегда перед нами заканчиваются», — сетует Т.Балаев. Впрочем, он отмечает, что комитет промышленной политики Смольного «реально оказывает поддержку».
Судя по всему, петербургские производители считают основной формой господдержки закупку лекарств. Но большинство производителей такой помощи не получает. «Государство вместо того чтобы дать предприятиям гарантии покупки объемов, предлагает некие „подачки“», — сетует Е.Кардаш. Правда, к своей компании он это, похоже, не относит: «Смольный действительно делает все, что возможно. У нас впервые за все время существование компании увеличилась доля в закупках города». Доволен Смольным, разумеется, и Д.Морозов: «Содействует развитию производственных мощностей, активно взаимодействует со всеми участниками».
Многие фармпроизводители весьма скептически оценивают дееспособность власти. «Даже при наличии средств (спросите у Голиковой Т. А.) зарыть на территории ОЭЗ „Новоорловская“ 8 км кабеля и труб в течение 8 лет правительство почему-то не может…», — недоумевает А.Хромов.
Как утверждают промышленники, огромный вред отрасли наносит непоследовательность властей, публично заявляющих о поддержке отечественных производителей, а на практике далеко не всегда закупающих даже те лекарства, производство которых они прямо поддерживали. «Потратив средства и время на создание отечественной пневмококковой 13-ти валентной вакцины (наподобие Превенара −13) с нашими более активными североевропейскими серотипами, производитель не имеет никаких гарантий, что его вакцина будет закупаться. А это не аптечный продукт. Почему так происходит, я не понимаю», — недоумевает А.Хромов.
Стратегическую установку правительства на стимулирование развития отечественной фарминдустрии участники рынка, разумеется, поддерживают. Согласны они и с целесообразностью развивать производство субстанций. «На мой взгляд, это правильный путь развития отечественной фарминдустрии в создавшихся условиях тотального присутствия иностранных игроков, — говорит Т.Балаев. — Большая доля импортных субстанций создает нестабильность на рынке в периоды колебания курсов валют, санкционных войн, дефицита какого-то сырья». Правда, он считает, что наиболее целесообразно сосредоточиться на производстве «высокотехнологичных, дорогих субстанций, производимых малым количеством компаний и стран». Е.Кардаш добавляет еще один аргумент: «По каким-то антибиотикам из соображений национальной безопасности должен быть резерв, точнее, запас сырья, чтобы была возможность быстро произвести».
«Сегодня необходимо поддержать и сохранить функцию дистрибуции лекарств и обязательно в режиме конкуренции — не менее 5 участников рынка для такого города как Петербург», — полагает А.Хромов. Он уверен, что крупным дистрибьютерам проще бороться с традиционными злоупотреблениями торговых сетей, как известно, под надуманными предлогами нередко, вымогающих у поставщиков своего рода «откаты» (плата за «маркетинговые услуги» и т.п.). «Такие монстры, как „Катрен“ и „Протек“, умеют работать с любыми сетями, их тяжело шантажировать», — утверждает А.Хромов.
Все опрошенные РБК Петербург фармпроизводители убеждены, что полное импортозамещение неразумно. «Многотоннажным, вредным химическим производством дешевых субстанций пусть занимаются Китай и Индия, как они и делают сейчас», — призывает Т.Балаев. Тем более, что добиться рентабельности в таком производстве невероятно трудно. «Экономически производство фармсубстанций низкомаржинально. А инвестиции по созданию производства субстанций с нуля — сотни миллионов долларов — не меньше, чем в создание готовых лекарственных форм. Срок окупаемости большинства подобных проектов — никогда», — утверждает Е.Кардаш.
Владимир Грязневич, Мария Летюхина, РБК.Санкт-Петербург
