Французская компания Sanofi работает в России с 1970 года. Le Courrier de Russie беседует с Тибо Кроснье Леконтом, генеральным директором российского представительства Sanofi Pasteur, которой принадлежит 25% мирового рынка вакцин.
Что кажется вам наиболее проблематичным в работе в России?
Главная проблема сейчас — это, разумеется, кризис. Тем более что он носит не только экономический, как в 2008 году, но и геополитический характер. Поэтому нужно приспосабливаться к переменам и проявлять еще большую гибкость, чтобы справиться с ситуацией. Так, например, разрешившийся сейчас вопрос «Мистралей» отразился на восприятии франко-российских отношений в СМИ и дипломатических отношениях. Это вопрос доверия и имиджа, и пусть он напрямую не касается нашей работы, нам нужно приложить еще больше усилий для восстановления этого доверия и продолжения работы в России.
Российское государство призывает фармацевтические компании начать работу на территории страны. Вам, должно быть, известно, что Дума в настоящий момент рассматривает законопроект, который должен ограничить присутствие в госзакупках лекарств, произведенных за пределами Евразийского союза. Как это может отразиться на Sanofi Pasteur?
Нам нужно стать активным партнером Министерства здравоохранения. Мы прекрасно осознаем значимость местного производства. Именно в такой перспективе мы подписали соглашение с российской компанией «Нанолек» на Петербургском экономическом форуме в июне этого года. Производство вакцины Pentaxim отныне будет идти напрямую на российской территории, в Кировской области. Нам хотелось бы добиться ее включения в государственную программу вакцинации, чтобы добиться ее более широкого распространения среди населения. Преимущество Pentaxim в том, что она включает в себя сразу пять различных вакцин (от дифтерии, столбняка, коклюша, полиомиелита и гемофильной палочки типа b, прим.ред.). Последние несколько лет это наша самая популярная вакцина в России.
Какую еще продукцию вы представляете на российском рынке?
Сегодня мы предлагаем различные типы вакцин, некоторые из которых напрямую закупаются Министерством здравоохранения, например, вакцина против полиомиелита (российская программа защиты здоровья детей включает в себя 22 субсидируемые государством вакцины, прим.ред.). Мы также предлагаем вакцины против пневмококков, гриппа и гепатита А, и в том числе комбинированные вакцины, которые позволяют сократить число уколов для младенцев. Мы вкладываемся в расширение нашего портфеля вакцин в России: так, в начале сентября мы запускаем нашу инновационную вакцину Menactra, которая может использоваться с девятимесячного возраста и позволяет бороться с менингитом. В ближайшие два года мы собираемся вывести на рынок еще две вакцины: новое поколение комбинированных вакцин и средство для предотвращения коклюша у подростков и взрослых. (на менингит в России приходится шестая часть всей детской смертности, причем в 75% случаев речь идет о детях младше четырех лет, прим.ред.).
Какая часть этой продукции выпускается в России под маркой Sanofi?
Пока еще ни одна из этих вакцин не производится в России, но мы движемся в этом направлении с переносом выпуска Pentaxim. Мы готовы придерживаться того же подхода и с другими вакцинами. Дело в том, что этот процесс может занять очень долгое время: для передачи биотехнологий требуется прекрасное знание методик, подходящая среда и подготовка персонала.
Многие российские семьи сейчас отказываются от вакцин, и нередко можно услышать, что те вызывают серьезные осложнения, такие как аутизм. Что вы думаете насчет этой тенденции? Оправданы ли опасения родителей?
Подобные страхи насчет вакцин встречаются в любой стране. По сути, вакцина стала заложницей своего успеха. Так, например, прошлые поколения прекрасно знают, что такое полиомиелит. Но сейчас люди больше не сталкиваются с этими заболеваниями, забывают об их угрозе и ставят под сомнение необходимость вакцинации. Ответственные за здравоохранение ведомства должны защитить население от опасных инфекционных заболеваний с помощью вакцин, которые до сих пор остаются, бесспорно, лучшим способом их предотвращения.
В этом году ученые из Новосибирска представили образцы вакцины против Эболы. Интересно ли это Sanofi Pasteur?
Мы следим за всеми инновациями в отрасли, однако сосредоточили усилия на борьбе с лихорадкой денге, а не Эболой. Мы выделили большие ресурсы на создание вакцины, которая в скором времени будет выпущена для защиты населения Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, которое страдает от этого заболевания.
Россия уже не первый месяц находится под действием западных санкций. Какова позиция вашего предприятия в новых политических и экономических условиях?
Санкции не касаются фармацевтической промышленности. То есть, нас они напрямую не затрагивают. В то же время мы страдаем от колебаний курса рубля, потому что наша продукция импортируется. Иначе говоря, нам приходится уделять большое внимание повседневной работе, но наших стратегических планов в России ситуация не меняет.
Легко ли, по-вашему, работать в России?
За границей ходит множество мифов о России и ее населении. Но я могу вам сказать, что с россиянами работать не сложнее, чем с представителями других культур. Отношения с ними выстраиваются долго, но они чрезвычайно насыщены. Я работаю тут уже семь лет, и это по-прежнему доставляет мне удовольствие. Исторические отношения двух наших стран очень прочны. Они создали связи между нашими культурами, которые нужно открыть для себя и развивать.
Какие культурные особенности стоит принять во внимание работающим в России французам?
Иностранцу, разумеется, нужно приспосабливаться к принятым тут трудовым практикам. Во Франции все досконально распланировано и структурировано. Изначальный план практически не меняется. В России нужно десять планов на все случаи жизни. Кроме того, для успеха требуется упорство. Гибкость и настойчивость — необходимые качества.
Вы работаете в России с 2008 года. Как бы вы оценили перемены делового климата в отношениях двух стран за последние годы?
События последнего года серьезно повлияли на климат, и работающие здесь предприятия переживают настоящий кризис доверия. Экономический кризис вносит в отношения еще больше напряженности, но я все равно остаюсь оптимистом. Нынешняя обстановка не затянется навечно, и я надеюсь, что Европе и России удастся сохранить прочные отношения.
Что вам не нравится в России?
Долгая зима! Касательно торговли, это бюрократия: она отнимает уйму времени и сил. Разумеется, она необходима в некоторых аспектах, особенно в фармацевтической промышленности, которая требует административных формальностей, но в России она слишком сложна, и ее можно оптимизировать. Так, например, вам потребуется три-четыре года для запуска на российском рынке даже той продукции, которая уже продается в других странах. Некоторые процедуры можно упростить, чтобы ряд медикаментов мог бы быстрее дойти до потребителя.
Что бы вы сказали иностранным компаниям, которые хотели бы начать работу в России, но не решаются это сделать?
Sanofi работает в России более 40 лет, и наши инвестиции являются частью долгосрочной стратегии, потому что в самой нашей отрасли все происходит небыстро. Мы работаем в большинстве российских регионов и понимаем, что страна пугает непредсказуемостью своей экономики. Но это важнейший стратегический рынок, и здесь нужно уметь преодолевать препятствия, понимать задачи и идти на риск, который в долгосрочной перспективе в России всегда оправдывается.
Русина Шихатова для inoСМИ.Ru
