О том, какие препараты подорожают больше всего и стоит ли нам ждать появления новых революционных лекарств, «Российской газете» рассказал фармэксперт, кандидат медицинских наук Орест Ибрагимов.
Стоимость жизненно необходимых и важных лекарственных препаратов (ЖНВЛП) государство фиксирует в рублях, и пересматриваются они ограниченно. В новом году их поднимут, скорее всего, в пределах 8-12 процентов. А лекарства, не входящие в этот список, могут подорожать на 15-18 процентов. Это связано, в первую очередь, с ослаблением российской валюты.
Дело даже не в том, что часть лекарств завозится в Россию из-за рубежа, и их цена напрямую зависит от курса доллара и евро. А в том, что российские изготовители лекарств (впрочем, как и зарубежные) закупают для них импортные ингредиенты. В России доля иностранных составляющих в отечественных препаратах — 95 процентов. Основные производители субстанций — Китай и Индия.
Продолжится замещение импортных брендов оригинальных препаратов воспроизведенными. И в этом нет ничего плохого. Химическая формула и в оригинальном препарате, и в дженерике одна и та же. Российские производители за последние 3-5 лет научились производить лекарства качественно, на уровне, соответствующем международным стандартам.
Подстегнуло к этому отечественных производителей и введение стандартов надлежащей производственной практики (GMP). А с нового года будет введен обязательный аудит поставщиков субстанций на предмет соответствия их требованиям GMP. Это было единственное слабое место. Если будет надлежащий аудит поставщиков субстастанций, то закроются все возможные лазейки для некачественного продукта. И лекарства станут лучше.
Есть ли какая-нибудь фармобласть, в которой мы могли бы конкурировать на мировом рынке, в чем могли бы преуспеть? Есть, это разработка и производство сверхвысокотехнологичных субстанций, где может и должен быть задействован наш интеллектуальный потенциал на уровне академий наук, института органического синтеза или биотехнологических подразделений разных институтов. Это то направление, которое мы реально можем развить. И эта работа ведется. Например, в Санкт-Петербурге есть предприятие, которое наладило выпуск биотехнологических субстанций и готовых современных препаратов на их основе для лечения онкологических заболеваний, ревматоидного артрита и других болезней. В их линейке более 11 современных, высокотехнологичных препаратов. Они полностью закрывают российский рынок. И компания выходит с ними за рубеж. Например, в 2015 году у них был контракт на 40 миллионов долларов по поставке лекарств в Ирак.
Конечно, такие примеры — это маркеры, первые ростки. Но я уверен, что они будут пробиваться, и лет через 10 мы станем свидетелями достаточно развитой фармацевтической промышленности в России.
Два последних года ознаменовались революционными прорывами в области лечения пациентов, страдающих ВИЧ-инфекций и гепатитом С. Разработаны препараты, которые фактически позволяют вести этих пациентов на протяжении 20-30 лет. Впечатляющий прогресс.
В России пять миллионов инфицированных гепатитом С. Миллион инфицированных ВИЧ. Огромная смертность от этих инфекций, огромная нагрузка на здравоохранение.
Но несмотря на прорыв, есть ограничение. Эти препараты — американские. Месячный курс лечения ими может доходить до 200 тысяч рублей. А что делать, когда речь идет о длительном, иногда пожизненном приеме? Сейчас наш бюджет не предусматривает лечение инфицированных вирусом гепатита С и может покрывать только лечение пациентов, если они одновременно инфицированы и ВИЧ, и гепатитом С. Парадоксальная ситуация.
Нагрузка на бюджет, связанная с закупкой противовирусных препаратов нового поколения, — проблема не только нашей страны. Многие страны, рассматривая эти препараты, как предмет национальной безопасности, подняли вопрос о принудительном лицензировании.
Что это такое? Патент на химичекую формулу принадлежит компании-разработчику оригинального препарата. Его срок действия истекает, предположим, в 2029 году. Это значит, что до 2029 года никто не имеет права воспроизводить данный препарат и выводить на рынок. Все должны пользоваться оригинальным препаратом. Потому что он под патентной защитой. И российское государство признает это правило.
Сейчас многие страны ставят вопрос: или разработчики оригинальных препаратов от СПИДа и гепатита идут на переговоры с правительством и снижают цену до приемлемой, или будет введено принудительное лицензирование, что позволит производителям других стран воспроизводить эти препараты до истечения срока патентной защиты.
Я думаю, что России тоже стоит поставить этот вопрос ребром в отношении данных препаратов. Если Госдума и правительство это сделают, этих лекарств появится на российском рынке больше, и они станут доступнее.
