Финансирование российской системы здравоохранения почти полностью зависит от государства, хотя формально определяется как бюджетно-страховая. Насколько эта система эффективна в сравнении с другими моделями, рассматривает управляющий партнер медицинской консалтинговой компании ДМГ Владимир Гераскин.

Российская смешанная бюджетно-страховая модель сравнивается с двумя другими: скандинавской страховой моделью (основанной преимущественно на обязательном страховании) и англо-саксонской страховой моделью (добровольное страхование и значительная доля out-of-pocket расходов).

Скандинавская модель рассматривается на примере двух стран — Дании и Норвегии. Совокупные расходы на душу населения в этих странах схожи: в Дании они составляют $5 478 на человека (в целом — $32 млрд), а в Норвегии — $6 744 на человека (в целом — $36 млрд). Складываются эти расходы преимущественно из налоговых поступлений ($4 398 в Дании и $5 788 в Норвегии), а существенно меньшая часть приходится на расходы out-of-pocket или самостоятельная прямая оплата застрахованным($915 в Дании и $956 в Норвегии) и добровольное медицинское страхование ($ 164 в Дании и $210 в Норвегии). То есть расходы системы здравоохранения покрываются из налоговых поступлений, а государство гарантирует оплату страховки по рыночным тарифам.

Англо-саксонская модель устроена по-другому, она преимущественно финансируется за счет  добровольного страхования, при этом в ней велика доля  out-of-pocket расходов. В Великобритании совокупные расходы на душу населения составляют $5 478 (в целом — $368 млрд.). Складывается эта сумма преимущественно из обязательных выплат работника или работодателя ($2 709), а также расходов out-of-pocket ($967) и добровольного медстрахования ($824).

В США модель похожа: совокупные расходы составляют $10 948 на человека (всего — $ 3 614 млрд.). Складывается она из двух примерно равных частей — обязательного страхования за счет работника/работодателя ($ 4 188) и добровольного страхования ($ 4 865), и в два раза меньшей  доли  out-of-pocket расходов — $ 1 895. Таким образом, англо-саксонская модель финансируется преимущественно за счет граждан, они (или их работодатели должны самостоятельно приобретать страховку). Государство контролирует рыночный характер ценообразования на рынке страхования, и при этом финансирует расходы на медицину для малообеспеченных граждан.

Российская система представляет собой смешанную бюджетно-страховую модель. На душу населения приходится на порядки меньше, чем в рассмотренных странах — всего  $427, а в целом — $61 млрд. или 4,3 трлн. руб.  К общей сумме можно добавить $24 млрд. или 1,7 трлн. руб. затрат на Нацпроект. Из чего складывается сумма в $427? Самая значительная часть — $264 — приходится на  обязательное медстрахование, источник которого — финансирование за счет неналоговых поступлений в негосударственные фонды. Еще $103 приходится на расходы out-of-pocket, $45 идут непосредственно из бюджета, а всего $15 приходится на добровольное медстрахование. Таким образом, в России большая часть расходов финансируется напрямую из бюджета или из поступлений в ФФОМС, тарифы при этом формируются не на рыночной основе, а государству приходится дофинансировать систему за счет нацпроектов.


Какая же из этих систем эффективнее? Если обратиться к индексам здравоохранения, то LPI (Legatum ProsperityIndex) 2020 для рассматриваемых стран выглядит так:

  • 1 место – Дания
  • 2 место – Норвегия
  • 13 место – Великобритания
  • 18 место – США
  • 76 место – Россия

Если оценивать по другому индексу, CEO World 2020, рассчитываемому CEOWorld Magazine), то картина изменится, но несущественно для России:

  • 3 место – Дания
  • 10 место — Великобритания
  • 15 место – Норвегия
  • 30 место – США
  • 58 место — Россия