В субботу, 16 июля, суточное число заболевших коронавирусом в России впервые с конца мая превысило 4600. Больше всего заразившихся выявили в Москве – 975, Московской области – 397, Санкт-Петербурге – 364, Воронежской области – 159, Ростовской области и Краснодарском крае – 133. Региональные власти Российской Федерации уже начали давать рекомендации по ношению масок в закрытых помещениях. Роспотребнадзор сообщает, что в России растет доля новых, более заразных вариантов омикрон-варианта COVID-19, но протекают они в менее тяжелой форме.
19 июля появилась новая информация от Роспотребнадзора: «В базу VGARus также загружено пять геномных последовательностей, отнесенных к подварианту BA.2.75 („кентавр”) штамма омикрон. Забор материала датирован июлем. Материал отобран в Москве. У всех пациентов болезнь протекает в легкой форме. Госпитализированных среди заболевших нет».
Предсказать широту охвата новым штаммом омикрона населения России невозможно. К тому же уровень коллективного иммунитета к COVID-19 в России снизился до 14,3%. Как бы пессимистично ни выглядели эти цифры, понимание, что у российской системы здравоохранения уже есть опыт работы в условиях пандемии, дает надежду, что даже сложную ситуацию удастся оперативно взять под контроль.
Как оценивают эксперты способность нашей медицины к быстрой мобилизации и консолидации? Насколько высока степень надежности российской системы здравоохранения по сравнению с другими странами? Какие уроки пандемии, связанные с лекарственным обеспечением, уровнем готовности системы здравоохранения к отражению серьезных инфекционных угроз, осмыслены медицинским сообществом?
Московская городская клиническая больница № 52 добилась впечатляющих результатов в лечении коронавирусной инфекции. Были развернуты без малого 900 госпитальных коек, увеличено число реанимационных коек, все койки в отделениях оснащены кислородом. От COVID-19 здесь вылечили больше 20 тысяч человек. Свыше 5000 прошли через реанимацию.
Вот что рассказывает Сергей Царенко, заместитель главного врача по анестезиологии и реаниматологии Московской городской клинической больницы № 52:
«Если говорить про уроки, которые вынес лично я, то, вероятнее всего, серьезным успехом, которому мы были обязаны особенно во время первой волны, были временные рекомендации Минздрава о возможности использования инновационных методов off-label, то есть вне утвержденных показаний.
Эффект был парадоксальный, но впечатляющий, когда мы поняли, что вирусную инфекцию нужно не подкреплять антибиотиками, защищая от бактериальной сверхинфекции, а, наоборот, угнетать избыточной реакцией иммунитета, устраивая так называемый цитокиновый шторм, используя иммуносупрессанты. Это был опыт наших китайских коллег, который мы подхватили и развили.
Использование препаратов, подавляющих иммунитет, вызывало радикальное улучшение течения COVID-инфекции. Повторяю, благодаря тому, что это было разрешено. В обычной ситуации нужно было бы пройти через серию клинических исследований перед тем, как это делать. Но была критическая ситуация, было принято правильное решение.
В это же время наши западные коллеги оставались в рамках принципа „доказательной медицины”, используя только те препараты, чья эффективность доказана в рамках многоцентровых рандомизированных исследований на больших группах пациентов. Поэтому и результаты у них были значительно хуже. При этом все время велись разговоры, что мы что-то выдумываем, что не может наше отечественное здравоохранение так замечательно работать. Конечно, наш успех объясняется и тем, что мы – московская больница.
Когда в регионы пришли вторая и третья волны, выяснилось, что там не хватает импортных препаратов, которые мы использовали. Западные коллеги к этому времени поумнели и просто поставили Россию в конец очереди.
Наши попытки наладить нормальные взаимоотношения с регионами, передать, имплементировать опыт центральных больниц натолкнулись где-то на непонимание, где-то на нежелание, а где-то просто на банальное отсутствие лекарственных препаратов.
Несколько больниц внедрили наши протоколы, локальные, признанные этическим комитетом нашей больницы, остальные отказались: а вдруг за это что-нибудь будет?
Подводя итоги, я уверен в необходимости легализации эвристического подхода в условиях экстренных ситуаций, в условиях новых инфекций, которые совершенно неизбежны.
Еще одна вещь, которую хотелось бы подчеркнуть на примере этой пандемии. Это не только кадровые проблемы, проблемы преемственности, проблемы медицинского оборудования, но и проблемы критической устойчивости микроорганизмов к антибиотикам. Когда началась пандемия, в условиях массового применения антибиотиков без должной диагностики, особенно в регионах, в малооснащенных больницах, это привело к тому, что микроорганизмы приспособились к имеющимся антибиотикам. Сейчас, после пандемии, мы понимаем, что в колоссальной опасности находятся пациенты, которые будут нуждаться в прикрытии антибиотикотерапией: онкологические, гематологические, нефрологические, больные сахарным диабетом. Те, кто годами и десятилетиями принимал антибиотики. Мы – врачи – остались голыми, потому что отечественных разработок практически нет».
Оценку того опыта, который появился у российской медицины за время пандемии, дал Ян Власов, сопредседатель Всероссийского союза общественных объединений пациентов, руководитель Совета общественных организаций по защите прав пациентов в Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения. Он назвал цифры, которые теряет бюджет именно по причине антибиотикорезистентности:
«У нас есть же цифры, которые дает Научно-исследовательский институт дезинфектологии. Ежегодно около 3 млн граждан получают дополнительную инфекционную нагрузку и берут больничные листы после посещения лечебных учреждений, получив там заряд инфекционного заболевания. В среднем стоимость такого больничного листа оценивается в 100 тысяч рублей на человека. То есть 300 млрд в год мы теряем на пустом месте уже после оказания медицинской помощи. И при этом они ожидают, что 78% стафилококка внутрибольничной инфекции абсолютно резистентны ко всем сегодняшним имеющимся антибиотикам и дезинфицирующим растворам. С этим надо как-то бороться, понимая, что это вопрос национальной безопасности».
Также Ян Власов дал свою оценку готовности системы здравоохранения к новой волне коронавируса:
«От чего зависит качество системы здравоохранения? Есть известное правило Джурана: качество оказания медицинской услуги зависит только на 15% от врача, который непосредственно оказывает помощь, то есть от врача на своем рабочем месте. И в 85% оно зависит от принимаемых в области системы здравоохранения решений. То есть 85% качества медицинской помощи зависит от администратора системы здравоохранения.
Давайте посмотрим, кто у нас администраторы. Недавно Министерство здравоохранения совместно с Академией наук сделало великолепное исследование по профилю министров системы здравоохранения субъектов РФ. Так вот половина министров здравоохранения субъектов РФ – это люди, не имеющие образования в области охраны здоровья. А еще 50% – так или иначе люди, которые не прошли все уровни в системе здравоохранения, чтобы по крайней мере на своем опыте понимать, как это работает. Более того, опыт работы у них менее двух лет. И если мы хотим, чтобы у нас в здравоохранении принимались взвешенные решения, давайте обучать специалистов в области управления».
По материалам пресс-конференции «Уроки пандемии» (организатор: МИА «Россия сегодня»).