Последнее исследование показывает, что хирурги-левши в США сталкиваются с постоянными проблемами в обучении и работе. Речь идет о прямых рекомендациях пользоваться правой рукой, об отсутствии подходящих инструментов и просто о восприятии леворукости как аномалии, а также отсутствии специальных программ обучения, рассчитанных на людей, у которых доминирующая рука левая.

«Хирургическое образование ‒ для правшей», ‒ утверждают доктор медицины Тимоти Дж. Гилберт из Мичиганского университета и его коллеги.

Проблемы студентов-левшей не новы. Исследование, опубликованное еще в 2010 году в журнале «Хирургическое образование», выявило ряд проблем хирургов-левшей. Эти исследования показали, что стигматизация и нехватка образовательных ресурсов препятствуют развитию навыков студентов-левшей.

«Некоторые члены исследовательской группы ‒ левши, и я думаю, что их личный опыт и понимание темы повлияли на их желание заниматься проектами в этой области, поскольку праворукость воспринимается чем-то само собой разумеющимся», ‒ говорит Гилберт, который сам правша. В новом исследовании, опубликованном в журнале Academic Medicine, участвовал 31 ординатор и стажер шести хирургических специальностей (общая хирургия, урология, пластическая хирургия, акушерство и гинекология, отоларингология и нейрохирургия). В группу входил 21 старший (третий год обучения или выше), пять младших студентов (первый или второй год обучения) и пять научных сотрудников-хирургов. Все они левши.

В целом из образовательного опыта участников выявились три основные проблемы:

  • дезориентирующие советы преподавателей;
  • противодействие давлению со стороны праворуких и стигматизация левшей;
  • образование студентов-левшей.

По словам исследователей, опрошенные в растерянности из-за противоречивых советов о том, как проводить хирургические манипуляции, учитывая их леворукость. Некоторые респонденты сообщили, что им велели научиться делать все правой рукой; другим было предложено использовать правую руку для шитья.

Также респонденты считают, что другие врачи предвзяты и невнимательны к ним; семинары включают демонстрации с упором на правшей. «Чтобы минимизировать этот негатив, участникам приходилось использовать правую руку», ‒ пишут авторы. Некоторые студенты, начавшие пользоваться правой рукой, говорили об улучшении процесса обучения, потому что их рука наконец-то соответствовала используемым инструментам.

Участники исследования говорят о необходимости дестигматизировать леворукость в хирургической практике с помощью реального наставничества, коррекции обучения и в конечном итоге нормализации леворукости.

Исследование показало многообразие потребностей стажирующихся хирургов-левшей и то, как даже поощрение и поддержка могут улучшить их опыт, рассказал Гилберт.

Стратегии по улучшению обучения студентов-левшей варьируются в зависимости от уровня образования. «Если вы ординатор, вам, вероятно, нужны другие инструменты, работа с медсестрами, имеющими опыт выполнения операций левой рукой. Если вы студент-медик, это, вероятно, не так важно, как чувство, что вас не накажут и не будут относиться к вам свысока за вашу леворукость», ‒ говорит Гилберт.

«Преподаватели должны иметь возможность обучать студентов-медиков соответствующим уровню навыкам владения любой рукой. Если студент-медик спрашивает, как завязать узел или наложить стежок левой рукой, преподаватель должен иметь возможность эффективно продемонстрировать им это», ‒ добавляет Гилберт.

Необходимы дополнительные исследования, чтобы понять нужды и желания студентов-левшей, в том числе тех, кто не занимается хирургией, а также развитие навыков ординаторов и медперсонала, которым поручено обучение этих студентов, считает Гилберт.

«Мы все более чувствительны к индивидуальным различиям, но по какой-то причине леворукость ‒ слепое пятно, хотя левши ‒ это 10% населения», ‒ говорит Стивен М. Кавич, доктор медицинских наук, профессор хирургии Университета Мэриленда.

«Мы не спрашиваем человека, левша он или правша, при подаче заявлений на ординатуру, что позволило бы предположить, что это может рассматриваться как отрицательная черта в процессе отбора», ‒ сказал Кавич, директор программы ординатуры по хирургии в Университете Мэриленда.

«Сам я не левша, но, как директор программы, обучаю левшей и могу оценить их трудности, ‒ говорит Кавич. ‒ В нашем отделении около 6% ‒ левши. У нас есть даже инструменты для левшей, но соотношение наборов составляет 100:1».

Что касается текущего исследования, Кавич говорит, что понимает, почему студенты-левши чувствуют себя стигматизированными. Педагоги не должны исходить из того, что все студенты правши, а хорошо бы спросить студентов на первом же занятии, какая рука у них рабочая, учитывать это, и тогда обучение будет более инклюзивным.

«Существует фундаментальная разница в обучении, когда правша пытается учить левшу. Как нам сделать это лучше и стандартизированным способом? Это исследование ясно показывает, что проблема существует. Теперь надо работать над ее решением», ‒ сказал Кавич.