Великая Отечественная война изменила судьбы миллионов. Независимо от того, сражался человек на фронте или трудился в тылу, каждый внес свой вклад в победу. Чаще всего говорят о подвиге врачей и санитаров ‒ и их самоотверженность бесспорна, но рядом с ними, в госпиталях, на передовой и в глубоком тылу, свою борьбу вели и фармацевты. В первом материале из цикла, посвященного 80-летней годовщине Победы, рассказываем о том, как снабжали фронт и тыл медикаментами.
Годы нехватки
В годы Великой Отечественной войны фармацевтическая промышленность СССР столкнулась с беспрецедентными испытаниями. Помимо того что с первых же дней многие работники фармы были призваны на фронт, что оставило отрасль если не обескровленной, то под значительным давлением, впоследствии часть предприятий оказались на оккупированных врагом территориях, были разрушены или эвакуированы. По разным оценкам, к концу 1941 года на оккупированных территориях оказалось более 40 предприятий химико-фармацевтической промышленности, большая часть из которых была уничтожена, а объем производства лекарств и медпрепаратов упал более чем на 90% по сравнению с довоенным временем.
Лекарственное обеспечение населения оказалось под угрозой. Вот что докладывали председателю Комиссии партийного контроля (КПК) А. А. Андрееву в марте 1942 года:
«… Установлено, что в продаже совершенно отсутствуют самые необходимые для населения медикаменты и предметы сангигиены. Например, лекарств от головной боли ‒ пирамидона, кофеина, аспирина, фенацетина, салиперина и антифибрина ‒ в аптеках нет не только в ручной продаже, но и по рецептам, тогда как спрос на них очень большой. Пирамидона нет вот уже около 5-6 месяцев, кофеина 2-3 месяца, также фенацетина и антифибрина. Лекарств от ангины и гриппа ‒ кальцекса и стрептоцида ‒ в момент проверки во многих аптеках не было. С большими перебоями в аптеках бывают валериановые, ландышевые, иноземцевые капли и нашатырный спирт. Такие медикаменты, как касторовое масло, салициловый натр, перекись водорода, настойка йода, в аптеках бывают очень редко и в ограниченных количествах».
И это лишь неполный список того, чего не удалось найти проверяющим. Не лучше в первые годы войны складывалась ситуация с лекарственным обеспечением и на фронте. В мае 1942 года замначальника управления снабжения Главного военно-санитарного управления РККА военврач первого ранга Тиманьков в КПК докладывал следующее:
«Выполнение распоряжения СНК СССР № 7933-рс по поставке медико-санитарного имущества для санслужбы Красной Армии идет крайне неудовлетворительно… Такие важнейшие медикаменты, как новокаин, стрептоцид, сульфидин, наркозный эфир, хлорэтил и др., поставляются для нужд фронта очень плохо. Такая же приблизительно картина и по другим предметам по обслуживанию больных и раненых ‒ хирургический инструмент, бакпрепараты, перевязка, резиновые изделия и т. п.».
Все для победы
Кардинально ситуация с лекарственным обеспечением переменилась лишь на третий год войны. Хотя многие заводы и были эвакуированы на Урал и в Сибирь еще в 1941-м (восточная группа предприятий фармацевтической промышленности на базе эвакуированных заводов из Украины, Белоруссии, Москвы и Ленинграда, в частности, расположилась в Анжеро-Судженске, Новосибирске, Тюмени, Соликамске, а также Томске, Ирбите и Кемерове), к полноценному выпуску они приступили не сразу: не хватало специалистов и сырья, поэтому работать приходилось по 16-18 часов в сутки. Многие служащие жили прямо на заводах.
Позднее еще четыре химико-фармацевтических завода появились в Баку. Еще несколько предприятий было создано в Армении, Узбекистане, Киргизии и Казахстане. Под конец 1942 года было восстановлено производство основных лекарственных средств на московских заводах «Акрихин» и имени Н. А. Семашко, Московском алкалоидном и Эндокринном заводах, оборудование с которых было вывезено в тыл еще в 1941 году.
Помимо этого, производство медикаментов для фронта началось на множестве непрофильных предприятий. Так, в условиях дефицита сырья и оборудования на крупных мясокомбинатах были организованы цеха по производству органотерапевтических препаратов, в частности гематогена. На текстильных фабриках начали производство медицинской марли и бинтов. Многие предприятия химической промышленности также стали поставлять органам здравоохранения ампульные препараты: адреналин, кофеин, глюкозу, морфий, пантопон и др. Сырье для препаратов порой находилось буквально «под ногами». К сбору дикорастущих лекарственных растений привлекались комсомольские организации, фармацевтические вузы, школы, колхозы и население страны. Так, в Кунашакском районе Челябинской области в 1942 году аптеками при непосредственном участии колхозников и школьников было собрано 3 тонны спорыньи.
Все это спешно направлялось на передовую. Аптеки на фронте разворачивали также где придется – в землянках, блиндажах и частных домах, освобожденных от захватчика. Вот что рассказывала фармацевт из Белорусской ССР, которая одной из первых столкнулась с войной.
«Аптеку разместили в палатке приемно-сортировочного взвода. В палатке место для аптеки отгорожено ящиками. Из них же были сооружены стол и шкафы. Аптека имела аппарат для получения дистиллированной воды, такой воды на аптечные нужды не хватало, поэтому зимой растапливали снег, летом использовали дождевую воду. Эту воду кипятили, фильтровали через бумажные фильтры и готовили растворы… Во время работы приходилось готовить много стерильных растворов: новокаин, глюкозу, натрий хлористый. Анализы на стерильные растворы делали также сами, без аналитика».
Стерилизация в таких аптеках чаще всего проводилась в аппарате Коха на печке, которая отапливала палатку. Летом печь ставилась в углублении под навесом. Посуда мылась и стерилизовалась в эмалированных ведрах. Освещали помещение лампами, гильзами и карбидными фонарями.
Достижения и открытия
Результатом мобилизации всех ресурсов для восстановления производства жизненно необходимых медикаментов стал почти что трехкратных рост объемов их производства к началу 1943 года. Также этот период характеризовался открытиями в области фармацевтики. Так, профессор Зинаида Ермольева в 1942 году получила первый отечественный пенициллин (на фронт он, однако, стал поставляться только в 1944 году), а Георгий Гаузе и Мария Бражникова выделили из подмосковной почвы бактерию, из которой был получен антибиотик грамицидин С. Также во время войны хирургической комиссией Наркомата обороны был одобрен препарат тромбин, полученный Борисом Кудряшовым. Лекарство было способно улучшить свертываемость крови. Первая промышленная серия стерильного тромбина была получена в апреле 1942 года и начала поступать во фронтовые медицинские учреждения. В годы войны тромбин нашел применение при первичной обработке ран, хирургических операциях и перевязках.
Большое значение в Великую Отечественную войну имело также донорство. Число доноров достигало примерно 5,5 млн, и большинство из них были женщины. Всего за годы войны, по некоторым данным, заготовлено и перелито раненым и больным 1700 тонн крови. Соответственно, необходимы были и технологии сохранения донорской крови. Они также были получены в ходе войны. Так, В. Н. Шалиев разработал метод консервации, транспортировки, распределения и практического применения крови на различных этапах эвакуации раненых. Д. А. Арапов предложил метод стерилизации и консервации крови, использовав при этом закись азота. В октябре 1942 года Наркомздрав СССР предложил применять кровоостанавливающее средство витамин К-3 (метинон). В ноябре 1942 года по методу доцента Поволоцкого для лечения незаживающих ран налажено производство пихтовой мази. В 1943 году в Алтайском крае наладили выпуск этой мази. В том же году был разработан способ получения сухой сыворотки и плазмы крови и освоено их производство.
Благодаря самоотверженному труду работников фармацевтической промышленности к 1944 году уровень производства лекарственных препаратов, по ряду исследований, достиг 96% довоенного, а к концу войны превзошел его. В развернутых во время войны госпиталях лечение смогли получить 22 млн раненых, 85% из них после выздоровления вернулись в действующую армию.
