И.В.Сударев, В.Г.Гандель, кафедра «Промышленная фармация» ГОУ МАРТИТ
Фармацевтическая терминология последнего времени изобилует рядом интересных нововведений, заставляющих напрягать мозг и пытаться как-то понять их смысл и содержание в привычных для специалиста категориях. Вот, например, термин «фармацевтика», введенный в оборот главным образом представителями СМИ, которые в массе своей до сих пор произносят, понимают (и нередко пишут!) слово «фармация» как «формация» или «фармацея» с ударением в первом случае на втором слоге, а во втором – на предпоследнем, и для которых термин «фармацевтика» социально ближе. Что он должен обозначать, этот термин, непонятно. Один знакомый журналист как-то сказал, что «…это все, что связано с лекарствами». Вот так, просто и приятно. Уже на подходе термин «космецевтика», а скоро возможно последует и «продуцевтика»… Или же другой перл – «фармакологическая промышленность». Кто объяснит, что это такое?
Все это можно было бы спокойно пережить, понимая, что не специалистам не так легко разобраться в этих непростых фармацевтических (и фармакологических!) хитросплетениях. Но вот не так давно в оборот был введен термин, который к этой казуистике никак не отнесешь, и введен он был именно специалистами. Этот термин называется «отечественные лекарства». Термин не простой и отнюдь не безопасный. Давайте разберемся.
В СССР отечественными лекарствами (лекарственными средствами, препаратами) называли все то, что разработано, исследовано и произведено отечественными исследователями и производственниками из отечественного сырья на преимущественно отечественном оборудовании и на территории, естественно, СССР. Это было понятно и ни у кого не вызывало вопросов. Сегодня термин «отечественные лекарства» многие трактуют по-своему, вкладывая в него весьма разнообразное содержание.
Так, например, производственники (в основном, собственники и топ-менеджмент большинства предприятий), называют отечественными те лекарственные средства, которые произведены за рубежом и всего лишь упакованы в потребительскую тару на территории России и снабжены листком-вкладышем на русском языке. Более того, они с гордостью называют повсеместный после кризиса 1998 г. переход к производству дженериков «импортозамещением», подкупив этим термином многих чиновников от фармации, которые радостно рапортовали руководству страны о победе над импортом. Ну, кому, скажите, придет в голову называть собранный во Всеволожске «Форд-фокус» отечественным автомобилем: это сможет произойти лишь в том случае, если в нем будут обнаружены какие-либо серьезные производственные дефекты. Даже вазовскую «копейку», собранную практически полностью из отечественных деталей и комплектующих, отечественным автомобилем мало кто называл. Отечественными были «Москвич», «Победа», «Волга», «ЗиС», «ЗиЛ», «ЗиМ», «ИжАвто» и пр.
Разработчики оригинальных лекарственных средств, а их в стране осталось буквально единицы, относят к отечественным лекарствам только то, что разработано ими или их российскими коллегами. А вот что понимает под этим термином население, остается только гадать.
Если же мы обратимся к высказываниям ответственных должностных лиц сферы обращения лекарственных средств последнего десятилетия, то услышим множество призывов увеличить долю «отечественных лекарств» на фармацевтическом рынке. О самых амбициозных планах было заявлено недавно в Зеленограде, где премьер выставил неудовлетворительную оценку отечественной фармацевтической промышленности, призвав в течение десятилетия кардинально изменить ситуацию с лекарственным обеспечением населения страны в пользу отечественных лекарств, вернув себе не менее половины рынка и обеспечив производство 85% важнейших лекарственных средств. Остается, правда, не совсем понятным, как промышленность, оцененная на «двойку», может справиться со столь непростой задачей.
«Полы паркетные, а врачи анкетные», – так не без юмора называли медицинский персонал «кремлевской» больницы. Но были и «кремлевские» провизоры – специалисты, ответственные за лекарственное снабжение руководства страны необходимыми препаратами. Так вот, эти специалисты, грамотные и уважаемые люди, постоянно стремились к уменьшению доли отечественных лекарств в номенклатуре лекарственных средств «кремлевской аптеки» в сторону более современных и эффективных препаратов, поступавших по импорту, в особенности из капиталистических стран, и прежде всего США, Швейцарии, Франции, Великобритании, ФРГ, Италии, Японии, добиваясь соответствующего финансирования этих закупок из бюджета. А о препаратах стран СЭВ и Югославии и говорить не приходится: они были всегда желанным и востребованным средством лекарственного пособия Кремля и медико-санитарных управлений союзных республик. И сегодня, как мы полагаем, этой же концепции придерживаются лица, ответственные за здоровье номенклатуры. Более того, известны случаи, когда лица из числа номенклатуры, богемы и бизнеса, имеющие такую возможность, принципиально рожают, лечатся и покупают лекарственные средства исключительно за рубежом, даже если их можно приобрести в России.
Так почему же именно сегодня столь упорно поднимается вопрос о превалировании «отечественных» препаратов среди средств медикаментозной терапии? И возможно ли такое в принципе?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо, прежде всего, дать четкое, однозначное, не допускающее различных толкований, определение, что следует понимать под отечественными лекарствами. Но вначале необходимо совершить небольшой исторический экскурс, чтобы было более понятно, о чем, собственно, идет речь.
После Второй мировой войны население Соединенный Штатов испытывало острую аллергию к товарам германского производства, в том числе и лекарственным средствам, которые обращались на американском фармацевтическом рынке, считались весьма эффективными и характеризовались соответствующим (немецким) качеством. Население предпочитало лечиться «отечественными», американскими препаратами и фармацевтические фирмы, уже набравшие мощность, немедленно откликнулись на вызов потребителя, что вообще характерно для американского бизнеса, в том числе фармацевтического. Крупные корпорации самостоятельно, а также путем кооперации с университетами и другими научными центрами страны, осуществили мощнейший скрининг множества синтетических и природных химических соединений, совершив серьезный научно-технический и инновационный прорыв и осуществив активный фармакологический задел на многие годы вперед. Именно это позволило США в середине шестидесятых годов совершить настоящую революцию в фармацевтическом деле, привлечь к разработке лекарственных средств нового поколения десятки выдающихся ученых, в том числе Нобелевских лауреатов, открыть новое направление в разработке и производстве лекарств – биофармацию, ставшую магистральным путем изучения и обеспечения биодоступности, без оценки которой ни одно лекарственное средство не может поступить на рынок, начать перевод основных этапов жизненного цикла создания лекарственных средств в формат надлежащих практик – GLP, GCP, GMP и т.д. В этот же период были заложены теоретические и научно-технические предпосылки создания принципиально новых поколений лекарственных средств, в основу которых был положен тотальный химический синтез аналогов природных биологически активных веществ, их производных, принципиально новых классов органических соединений, а также передовые технологии выделения и очистки целевых продуктов. Так возникли полусинтетические пенициллины, антибиотики цефалоспоринового ряда, блокаторы биосинтеза простагландинов – нестероидные противовоспалительные средства, блокаторы биосинтеза холестерина – статины, и целый ряд других химических структур, многие из которых до сих пор являются блокбастерами фармацевтического рынка.
Вышесказанное в полной мере может быть отнесено и к некоторым другим развитым странам – мировым производителям лекарственных средств. Так, например, японцы, после пережитого в 1945 г. ядерного нападения, отказывались от применения эффективнейших американских препаратов, у которых в Японии даже не было близких аналогов, только потому, что они были созданы в стране янки. Жители Японии хотели лечиться «отечественными» средствами: так со временем была создана мощная японская фармацевтическая промышленность и R&D с акцентом на биотехнологию и применение природных органических соединений, в особенности биологически активных веществ гидробионтов (морских организмов) как основы противораковых препаратов, средств терапии диабета, сердечно-сосудистых патологий и инфекционных заболеваний.
Как же создается сегодня американский (или японский, немецкий, французский и пр.) «отечественный» лекарственный препарат?
Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что создание действительно принципиально нового лекарственного средства под силу лишь мощной, самодостаточной и инновационно мотивированной структуре, имеющей возможность инициировать фундаментальные исследования и пользоваться их плодами. Это достигается, главным образом, участием крупных фармацевтических фирм и транснациональных корпораций в форме частно-государственного партнерства в финансировании университетской науки путем предоставления национальных и международных грантов, суммарный размер которых достигает десятков миллиардов долларов. Но и этого недостаточно. Необходимо, чтобы процессом разработки такого лекарственного средства руководила признанная научная школа, доказавшая свое лидерство в избранном направлении фармакологических исследований и фармацевтического производства на протяжении достаточно длительного времени. Так, например, «аптека мира», немецкая фармацевтическая фирма Байер, является мировым лидером в разработке и производстве антиатеросклеротических, противовоспалительных и антимикробных лекарственных средств; американская Мерк (в других странах Мерк, Шарп и Доум) – средств борьбы с атеросклерозом и его проявлениями на основе статинов; Элли Лили, Ново Нордиск и Айиномото – человеческого генно-инженерного инсулина и препаратов парентерального питания; Пфайзер – противораковых препаратов, например, эффективного средства морского генеза цитозар (цитарабин, арабинозид цитозин) из морских губок и т.д. и т.п.
Перечисленные компании производят и целый ряд других, не менее значимых препаратов: в период глобализации и гармонизации мирового фармацевтического хозяйства, взрывного развития науки и технологий, повсеместно устраняются барьеры в исследованиях и разработках. Единственным эффективным регулятором мировой инновационной фармацевтической экспансии XXI века становится патентное право, надежно защищающее интеллектуальную и промышленную собственность разработчиков.
Создание нового лекарственного средства начинается, как правило, с «дизайна», в основе которого лежит предыдущий накопленный опыт фармакотерапии определенной группы или групп заболеваний. Но бывают и исключения. Так, например, Нобелевский лауреат по физике Лайнус Полинг предложил бороться с вирусными заболеваниями сверхдозами аскорбиновой кислоты без всякого предыдущего опыта, лишь на основании умозаключений. Но это скорее исключение, чем правило. Магистральный путь инноваций в лекарствоведении – уже накопленный научный и технологический багаж, а также глубокие знания международного права в сфере обращения лекарственных средств.
На разработку активного фармацевтического ингредиента (субстанции), на основе которого затем создаются соответствующие лекарственные формы, уходит примерно пять – семь лет, столько же на этапы GLP и GCP. Причем, чем продолжительнее этап клинических испытаний, тем больше накапливается информации об отдаленных последствиях и возможных побочных эффектах применения разработанного препарата. Так, например, V стадия клинических испытаний, сопровождающая уже разрешенное применение лекарственного средства, может продолжаться в рамках фармаконадзора 15 и более лет.
Далее субстанция, в отношении которой доказана заявленная фармакологическая активность, должна быть облечена в такую лекарственную форму, которая более всего соответствует предназначенному применению. Это достигается применением соответствующих вспомогательных, преимущественно инертных веществ и здесь в действие вступает биофармация – наука о влиянии фармацевтических факторов на фармакологическую активность лекарственных веществ. Это сравнительно молодой раздел фармацевтической науки, который не без проблем и сопротивления внедрялся в практику отечественного лекарствоведения в 70-х годах прошлого столетия. Применением биофармацевтических приемов и технологий достигается такой состав лекарственной формы (твердой, мягкой, жидкой, газообразной и пр.), при котором вспомогательные вещества не только не препятствуют, но, наоборот, способствуют максимальному проявлению лечебного действия субстанции при минимуме нежелательных, побочных эффектов. С участием вспомогательных веществ можно не только создать саму лекарственную форму, но и задать ей определенные свойства: продлить (пролонгировать) лечебный эффект, защитить субстанцию от действия желудочного сока при приеме препарата внутрь, растворить «нерастворимые» субстанции, улучшить или замаскировать неприятный вкус или запах препарата и т.д. Другими словами, разработчику (дизайнеру) надлежит обеспечить оптимальную биодоступность лекарственного средства: заставить его работать там, тогда и столько, где, когда и насколько необходимо оказать фармакотерапевтическое воздействие на течение патологического процесса.
С учетом этих обстоятельств к качеству вспомогательных веществ международное законодательство предъявляет те же требования, что и к активным фармацевтическим ингредиентам: они должны быть произведены и проконтролированы с соблюдением одних и тех же условий, т.е. в соответствии с требованиями правил GMP, не более и не менее. Стало быть, предприятия по производству субстанций и производству вспомогательных веществ должны соответствовать требованиям GMP в той же степени, что и предприятия по производству готовых лекарственных средств.
Итак, что же такое «отечественное» лекарство в понимании европейского, американского или японского обывателя?
Это, несомненно, препарат, разработанный и произведенными «отечественными» учеными на «отечественной» фирме из «отечественных» субстанций с применением «отечественных» вспомогательных веществ и на «отечественном» фармацевтическим технологическим оборудовании. Полагаем, что и зарубежный специалист даст аналогичное или похожее объяснение. Что же касается территории, на которой лекарственное средство произведено, то сегодня это может быть любая территория, признанная мировым фармацевтическим сообществом пригодной для такого рода бизнеса.
Так что же следует понимать под термином «отечественное» лекарство нам, россиянам?
Отечественные субстанции в стране практически не производятся, а если где и производятся, то, как правило, с применением импортных химических компонентов (синтонов, катализаторов и пр.) и отнюдь не в соответствии со стандартами GMP. То же в полной мере относится и к вспомогательным веществам. Валидируемое отечественное фармацевтическое технологическое оборудование можно пересчитать по пальцам одной руки. Фармацевтических предприятий, соответствующих GMP, по нашим оценкам, в стране не более 10, и это в основном предприятия с иностранным капиталом. Остальные 340 (никто точно не знает, сколько производителей лекарственных средств функционирует на территории России на самом деле) этим требованиям не соответствуют. Сначала Президент РФ (13 августа 2003 г.), затем дважды Председатель Правительства (19 июня 2008 г. и 9 октября 2009 г.) безуспешно призывал отечественную фармацевтическую промышленность перейти к стандарту GMP сначала с 1 января 2005 г., затем с 1 января 2010 г. и, наконец, с 1 января
2011 г., а воз пока и ныне там.
Но произвести лекарственное средство еще недостаточно: чтобы оно попало на рынок, его качество надо соответствующим образом проконтролировать. Средства фармацевтического контроля качества сегодня таковы: контрольное, испытательное, аналитическое и вспомогательное оборудование, приборы, материалы, реактивы, эталонные образцы, стандарты, колонки, носители и т.д. и т.п. – это все, как правило, импорт!
Стремление любой ценой увеличить удельный вес «отечественных» препаратов, в особенности произведенных на предприятиях, не соответствующих современным требованиям, в ущерб средствам, поступающим по импорту, чревато серьезными последствиями, особенно с учетом того рвения, с которым чиновник кидается исполнять барский указ. Урезав импорт, страна в один прекрасный момент может столкнуться с дефицитом важнейших современных средств лечения диабета, онкологических, сердечно-сосудистых, инфекционных заболеваний. Да и, собственно, зачем нам производить 85% препаратов из списка ЖНВЛС? Мы что, собираемся длительное время находиться в блокаде в качестве воющей стороны? Для потребителей главное, чтобы в этом списке были препараты действительно современные, действительно эффективные и безопасные, тогда и заболевания в нашей стране, которые зашкаливают практически по всем серьезным нозологиям, быть может, пойдут на убыль.
Мы и так уже стали «дженериковой» державой, т.е. классической страной третьего лекарственного мира, а дженерики, как известно, это «старички» и «старушки» весьма преклонного возраста и возможности их весьма ограничены.
Таким образом, если получается, что мы не в состоянии, как и в автопроме, организовать современное производство собственными силами, а без такого производства разработка лекарственных средств представляется не актуальной, следует развивать аутсорсинговое фармацевтическое производство с теми, кто является мастерами этого дела, т.е. с иностранными фирмами или при участии иностранного капитала, что, собственно, уже и происходит по факту.
Отсюда следует вывод: отечественными придется называть лекарственные средства, зарегистрированные в России, произведенные в соответствии с ГОСТ Р 52249-2004 и налоги с которых в соответствии с российским законодательством уплачены в нашу казну. Тогда цифра 85% в списке ЖНВЛС не вызовет серьезных опасений. А по умолчанию не будем забывать, что субстанции, вспомогательные вещества, большинство материалов первичной и вторичной упаковки, технологическое оборудование и средства контроля приобретаются за рубежом и что нам следует поддерживать дружеские отношения с их производителями и странами регистрации, чтобы в один прекрасный момент они не отказались от поставок.
Издательский дом «Медицинский бизнес»
