Генеральный директор АО «Национальная иммунобиологическая компания» Николай Семенов ответил на вопросы «Фармацевтического вестника» в рубрике «У редакционного камина». В ходе встречи, которая состоялась на полях саммита «Фармацевтический бизнес в России» Николай Семенов рассказал о деятельности компании в 2015 году, разъяснил возможности применения инструмента единственного поставщика, а также поделился планами Нацимбио на ближайшую перспективу.
Ваша компания заняла очень активную позицию на рынке. В том числе много дискуссий вокруг ваших инициатив, связанных с определением единственного поставщика. Расскажите, пожалуйста, о подходах к этому вопросу, а также в целом о деятельности компании в 2015 году.
В любом случае сама институция единственного поставщика предполагает адресный характер. Если адресный характер, соответственно все понимают, для чего, на какой период этот инструмент применяется, и, самое главное, что должно быть результатом. Вы спросили про 2015 год. Я даже сейчас не буду повторять всю ту дискуссию, которая была в части изменения регуляторики, для нас это крайне важно, мы принимали в этом самое активное участие. Приведу лишь несколько примеров нашей деятельности в 2015 году. Мы готовились весь год к эпидсезону 2015-2016 года. Мы валидировали новое современное предприятие в Рязанской области ФОРТ. Мы наращивали производственные мощности Микрогена. Мы выстраивали модель производственной кооперации с тем, чтобы полностью застраховать Министерство здравоохранения от возможных перебоев с поставкой вакцин. В результате мы смогли добиться того, что вся вакцина от гриппа для взрослого населения в 2015 году была произведена российскими предприятиями с использованием российских компонентов, и тот антиген, который использовался при производстве вакцин, тоже был российского производства. Вот это следствие применения этой нормы. Говорить о том, что эта норма – некая панацея для всех лекарственных препаратов, для всех технологических укладов, язык не повернется, и мы этого никогда не говорили. Но то что применение этой нормы может дать несомненные плюсы даже в краткосрочной перспективе, опыт 2015 года показал, показал, что это работает, это можно продвигать. Точечно, адресно, но можно.
Как вы думаете, это обеспечение российской вакциной против гриппа не произошло бы, если бы не было концентрации производства в Нацимбио? Почему вы думаете, что наличие 5-6 производителей, некоторая часть из которых зарубежные, не привело бы к такому же результату?
Я позволю себе ответить вопросом на вопрос. А почему до сих пор либеральные условия, либеральные правила на рынке не привели к организации производства полного цикла в массовом порядке? Почему в медсинтезе мы наблюдаем фактически полное отсутствие полного цикла? Почему в биосинтезе за редчайшим исключением – предприятия можно посчитать по пальцам руки – у нас нет полного цикла? Вроде все работает. Объемы закупки достаточно неплохие, меры государственной поддержки тоже неплохие, преференции есть, они работают. Тем не менее организации производства полного цикла, организации производства ключевых компонентов не происходит.
Можете сами ответить почему?
Потому что ни одно предприятие самостоятельно настолько масштабную технологическую задачу решить, наверное, не в состоянии. Если мы говорим о решении вопроса технологической безопасности, экономической безопасности, биобезопасности, ни один производитель самостоятельно эту проблему не решит. Требуется производственный консорциум. Требуется некая концентрация организационных, интеллектуальных, финансовых, технологических компетенций, которые будут направлены точечно на решение именно этой задачи. Не на решение задачи обеспечения биобезопасности в целом, а на решение вполне конкретной задачи – НКПП. НКПП к 2020 году должен быть российский. Над этим мы работаем.
Недавно в РСПП было озвучено мнение, что эпидемия гриппа случилась именно из-за того, что сменился поставщик. Вы не могли бы как-то прокомментировать подобные заявления? Была ли какая-то эпидемия и была ли она связана со сменой поставщика?
Вы знаете, мне будет достаточно затруднительно прокомментировать эти высказывания. Это даже не конкурент. Это с одной стороны соратник по отрасли, а с другой стороны представитель компании, которая никогда не занималась производством антигенов. Которая фактически все это время упаковывала, производила готовую лекарственную форму исключительно из зарубежных компонентов. Поэтому рассуждать на тему причин и следствия эпидемии я не берусь. И взаимосвязи с производством вакцины в России – тоже. Давайте просто в целях уважения к интеллекту друг друга мы эту тему просто опустим. Эпидемия была – это факт. И я считаю, что то, как сработали производители и перевозчики вакцин, как сработали, в первую очередь, органы здравоохранения на местах – мы можем смело говорить о том, что они в этой ситуации сделали максимум возможного, и эпидемия не приобрела того масштаба, который могла бы приобрести, не будь должной организации. В случае с эпидемией, самое страшное что? Это перейти ту грань, когда ситуация становится неуправляемой. У нас этого не произошло. У нас была и остается действительно напряженная эпидситуация, но она под контролем, под контролем властей.
Компания была создана в 2013 году. Как Вам кажется, чего за эти три года удалось достичь? Что вообще сейчас из себя представляет «Нацимбио»?
Вы знаете, когда мы в конце 2015 года для себя подводили промежуточный итог, пытались сформулировать, что у нас получилось, что не получилось, конечно мы на первое место для себя поставили формирование модели производственной кооперации. Это та модель, которая будет динамично развиваться, к которой будет подключаться много российских производителей, зарубежных доноров технологий. Но то, что нам удалось сделать по гриппу, – три ключевых российских производителя полного цикла работали как единое целое. Для нас это результат. То, что нам удалось довести долю поставки российской продукции в части поставок противотуберкулезных препаратов в адрес ФСИН до 99,5% за два года, – это тоже результат. Мы стартовали с 23%. И это всего за два года работы.
Возвращаясь к вопросу о едпоставщике. Самое главное – задавать себе вопрос – зачем эта норма применяется? Если есть аргументация, если есть понимание, что эта норма нужна для собрания тех или иных преференций, тогда это работает.
Продолжая вопрос о развитии производства, было заявлено, что до 2020 года объем инвестиций составит 25 млрд рублей. Чьи это деньги, откуда возьмутся эти 25 млрд рублей – у самой компании есть такие резервы, это будет госбюждет или это будут какие-то партнерские отношения? Где эти 25 млрд рублей сейчас?
Вы знаете, совершенно точно это не будет госбюджет. Мы категорически против, даже если бы была возможность привлечь сейчас из бюджета такие деньги. Я думаю, что это будут деньги самой компании, деньги Корпорации, это будут деньги наших партнеров по развитию, тех предприятий, которые входят в нашу модель производственной кооперации.
Какие-то названия можете сейчас предположить?
Я могу сказать на примере курганского «Синтеза». Это одно из предприятий, которое было нам передано. Мы, совместно с собственником «Синтеза», разрабатываем бизнес-план развития предприятия, но уже сейчас очевидно, что это предприятие в состоянии обеспечить большую часть потребностей страны по противотуберкулезным препаратам, определенный номенклатурный перечень по антибиотикам. И это производство полного цикла, которое начинается с производства фармсубстанций.
То есть это деньги, которые вы собираетесь получить из оборота, или придется все-таки что-то довести до стадии совершенства и продать?
Это в первую очередь проектное финансирование. К сожалению, структура оборотных средств фармотрасли не позволяет большое количество средств извлекать из текущей деятельности, я бы даже сказал, что в принципе невозможно, это проектное финансирование.
Что касается «Синтеза» — Вы заинтересованы в его полном приобретении?
Весь 2015 год были спекуляции, что «Нацимбио» собирается производить самостоятельно всю номенклатуру ЖНВЛП. Сначала говорили о вакцинах, потом обо всем ЖНВЛП. Собирается ли Нацимбио скупить все фармотрасль? Не собирается. Не собирается производить все на своих мощностях, не собирается скупать всю фармотрасль. Мы собираемся работать с фармотраслью. Абсолютно прозрачно, толерантно. Мы не собираемся все скупать акциями, не собираемся все скупать продуктами. Мы собираемся совместно с нашими регуляторами разрабатывать такие правила игры, которые позволят производителям абсолютно на рыночных условиях развивать производство полного цикла. Трудно представить в современных условиях, что кто-то кого-то заставил производить убыточную субстанцию. Этого не будет. Но создать предпосылки, если эта производственная субстанция выделена, чтобы производитель вложился и создал производство – это в наших силах.
СИА Вас как партнер устраивает?
Мы пока с ними разрабатываем бизнес-план. Время покажет. На данном этапе нам очень комфортно с ними работать.
Предпоследний вопрос. Зоны, в которых вы видите наибольший эффект от концентрации – вы их видите, то есть мы знаем, в каких вы оперируете, в какие вошли. Есть ли какие-то на примете, куда вы потенциально планируете в 2016-2017 годах выходить, где видите наибольший эффект от концентрации?
Конечно есть.
Назовите, пожалуйста.
Позволю себе уклониться от ответа на этот вопрос. Конечно, у компании есть и операционные планы, и стратегические планы, конечно есть свое собственное видение и предложение на тему изменения регуляторики. На тему, как мы выражаемся, капсулирования рынка на какой-то период времени. Но это касается только тех зон, которые профессиональные участники рынка знают не хуже меня, может даже лучше, где нет полного цикла, где нет полемики, дискуссии на тему организации производства полного цикла.
Вопрос про ВИЧ. При «Нацимбио» организован экспертный совет по ВИЧ и гепатитам. Почему его представители раскритиковали государственную стратегию по борьбе с ВИЧ?
Немного поправлю Вас. При «Нацимбио» создано три экспертные площадки. Три совещательных органа. У нас есть научно-технический совет, в который вошли представители практически всех академических школ. Этот совет занимается экспертизой и инициацией разработок компании. Второй, не менее важный и существенный орган – это экспертный совет. Совещание, которое состоялось, было посвящено тематике ВИЧ и гепатит, но это всего лишь один из экспертных советов, которые будут работать. У нас будет собран экспертный совет по эндокринологии, будет создан экспертный совет по иммунопрофилактике, по онкологии. Третья принципиально важная экспертная площадка для нас – это союз пациентских организаций. То есть таким образом, мы планируем в течение первого квартала 2016 года как минимум на трех экспертных площадках осуществить экспертизу всех наших инициатив. Это научно-технический совет, экспертный совет и совет пациентских организаций.
Теперь по поводу стратегии по борьбе с ВИЧ. Действительно, эксперты, которые собрались в экспертном совете, сочли необходимым направить в адрес Минздрава и заинтересованных органов исполнительной власти ряд существенных замечаний, которые сводятся к тому, что практически все предложения и все постулаты, действующие в данной стратегии, они так или иначе поименованы в законе. Стратегия – это, в первую очередь, инструментарий. Она должна отвечать на вопросы – кто, что должен сделать, из какой точки в какую точку перейти, сколько для этого потребуется ресурсов и каких, откуда эти ресурсы возьмут. На наш взгляд, проблематика ВИЧ, гепатита и туберкулеза настолько болезненная и настолько требующая быстрого решения, что выпуск очередной какой-то декларации, государству ничего не даст. Мы очень надеемся – и сотрудники «Нацимбио» и состав экспертного совета, – что нас услышат.
