В Государственной Думе рассмотрят инициативу о господдержке отечественных производителей лекарств на условиях трехлетней фиксации стоимости выпускаемых ими препаратов. Об этом сообщил вице-спикер нижней палаты парламента Андрей Исаев. Он отметил, что после того, как государство установило фиксированные цены на жизненно необходимые лекарственные средства, препараты, не вошедшие в список, стали постоянно дорожать. По всей видимости, это связано с минимальной локализацией производств. По словам депутата, 90 процентов российских лекарств делают из импортных субстанций.
Удручающая статистика вполне объяснима, сообщает «Российская газета». Как отмечают эксперты, инноваций в отечественной фармацевтической отрасли слишком мало, чтобы говорить о серьезной конкуренции на глобальном рынке. Пока речь может идти лишь о построении благоприятной среды для этого. Первые же серьезные результаты — при неизменных усилиях как со стороны государства, так и частных компаний с научным сообществом — могут быть получены через пять-семь лет, полагает вице-президент инвестиционного фонда, исполнительный директор кластера биомедицинских технологий Кирилл Каем.
Основная причина — инновации требуют больших вложений, при этом коммерческий результат неочевиден. Да еще и на пути к его достижению определенное время необходимо для научных исследований и клинических испытаний. Россия, по мнению многих экспертов, сейчас не в состоянии выделять большие деньги на инновационные лекарства, а потому следует сосредоточиться на качественном воспроизведении уже имеющихся препаратов — это вопрос национальной безопасности.
Поначалу мы занимались поиском новых молекул. Но крупные компании тратят на это по два-три миллиона долларов, — поделился опытом с коллегами на недавней конференции в наукограде Обнинске гендиректор компании «Нанолек» Михаил Некрасов. — Для нас это было невозможно.
В итоге фирма пошла по пути разработки оригинальных технологий воспроизводства уже готовых препаратов — дженериков. Так поступает и большинство других участников рынка, появившихся в последние годы во многом благодаря профильной федеральной целевой программе, названной «Фарма-2020».
Дженерики могут и должны стать подушкой безопасности, которая в дальнейшем позволит создавать новые лекарственные средства. И государство будет находить деньги, чтобы финансировать это направление, тем более что на ранней стадии так делается во всем мире, — уверен Кирилл Каем.
Но есть ли в наметившейся тенденции повод для оптимизма и гордости — вопрос.
Воспроизведение хорошего лекарства — достижение для страны, потому что появился хороший препарат, который лечит. Но с точки зрения науки — это не достижение, — уверена глава отдела по научному сотрудничеству компании «Ф. Хоффман-Ля Рош» в России Марина Грановская.
Дело не только в нехватке денег, обозначил, пожалуй, одну из самых больных проблем Кирилл Каем. По его словам, инвестфонды готово поддерживать грантами инновационные стартапы, но их недостаточно.
Есть разные способы — микрогранты, мини-гранты, большие гранты. Мы поддержали 48 проектов, общая сумма подтвержденного финансирования — свыше 480 миллионов рублей. Это очень мало, — констатирует он. — Мало потому, что не хватает проектов, которые могут пройти экспертизу и доказать свою коммерческую состоятельность в будущем. В этом беда.
Те проекты, которые фонд готов поддержать, специалисты искали сами, объехав российские университеты. При этом, по словам топ-менеджера, приходилось убеждать ученых, что им «надо менять взгляд на жизнь», что, кроме научного любопытства, есть еще возможность заработать, решить социальные проблемы. Так что «поливать грядку» есть чем, образно выразился Кирилл Каем, но важно найти нужную грядку, которая дала бы хорошие всходы.
Впрочем, и о вложении средств в разработку и производство новых лекарств эксперты не забыли. Это — будущее, считает Марина Грановская, без которого серьезно говорить о развитии отечественной фармацевтики не приходится. А, по словам директора по инновациям компании Johnson & Johnson в России Кристофа Янссена, в большой фармацевтике наметилась тенденция инвестировать в создание новых лекарственных препаратов на самой ранней стадии. Прежде бизнес подключался к финансированию инновационных разработок, лишь когда возникала ясность, сможет ли препарат прорваться на рынок. Сейчас ситуация изменилась. Однако новых лекарств разрабатывается гораздо меньше, чем 20 лет назад.
Причина, почему мы видим все меньше и меньше успешных запусков лекарств, не в том, что у нас нет ученых, а в том, что проблемы, которые нужно решать, с каждым годом становятся сложнее. И поэтому нам нужно брать на себя более высокий уровень рисков, — отмечает Кристоф Янссен.
В этом смысле Россия не очень отличается от других стран. По его словам, движение здесь идет в правильную сторону — от воспроизводства уже готовых лекарственных препаратов к инновационным разработкам.
Если вы посмотрите на крупные зарубежные университеты, сколько стартапов они производят за единицу времени, обратите внимание на их успешность: на уровне пяти процентов. В России все сопоставимо. Конечно, у соседа трава всегда зеленее, но я работаю в Германии и могу сказать, что у нас не легче, чем у вас, — подчеркнул Кристоф Янссен.
Кстати, в Калужской области, где бурными темпами развивается кластер биофармацевтических технологий, решение проблемы видят в создании условий для максимального количества успешных стартапов.
Мелким компаниям нужна особая поддержка, — заявил губернатор Анатолий Артамонов. — Мы создали инжиниринговый центр, где можно «стартануть». Там хорошее оборудование, есть специалисты, которые способны сделать первоначальные исследования. Открываем еще один технопарк и хотим предоставить фармкомпаниям возможности для стартапов — особенно тем, у кого есть потенциал, но нет достаточных ресурсов, чтобы начать деятельность.
Какие результаты даст эта работа, покажет время.
