Санкции в отношении РФ стали стимулом для новых идей в сфере управления системой здравоохранения и лекарственного обеспечения, а также для цифровой трансформации отрасли. Заместитель председателя комитета Государственной думы РФ по охране здоровья Сергей Леонов рассказал в интервью GxP News о новой инициативе по созданию государственной корпорации, которая взяла бы на себя контроль за производством и распределением лекарств в стране, об экспериментальном правовом режиме в сфере цифрового здравоохранения, а также о том, как Россия готовится к новой волне COVID-19.
В начале марта вы предложили создать государственную корпорацию, которая взяла бы на себя контроль за производством и распределением лекарств. В чем смысл этой инициативы?
Происходящее в мире создает достаточно большие риски разрыва логистических цепочек, которые могут привести к временной или постоянной недоступности тех или иных компонентов и технологий. Такая ситуация не стала ни для кого неожиданностью, в России с осени 2020 года работает Федеральный центр планирования и организации лекарственного обеспечения граждан Минздрава РФ, который организует и проводит закупки лекарств из средств федерального бюджета. Его руководство активно участвует в решении регуляторных и других вопросов, предлагая различные меры, чтобы не допустить дефицита лекарств. Вопросами производства лекарств занимается соответствующий департамент Минпромторга, и правительство сегодня смогло добиться того, что большая часть жизненно важных препаратов выпускалась на территории России. В список жизненно важных лекарственных препаратов включено 788 наименований. 641 препарат мы производим на территории РФ. У нас локализованы производства, есть полный цикл – это порядка 350 препаратов, где мы даже субстанции не закупаем.
То, что мы предлагаем правительству, – продолжение и развитие существующих мер. Необходимо создать новый госорган – корпорацию по лекарственному обеспечению. Она могла бы централизованно решать возникающие вопросы и с госзакупками, и с производством и логистикой лекарств, контролировать их запасы и искать пути предотвращения дефицита.
Вы говорите, что решением вопросов, связанных с предотвращением дефицита лекарств, занимаются Минздрав и Минпромторг. Зачем нужна еще одна структура, которая будет курировать этот вопрос?
Минздрав сейчас контролирует ситуацию с лекарствами буквально в режиме реального времени, но необходима структура, которая могла бы взять под контроль все процессы: логистику, производство, упрощение таможенных процедур, господдержку, новые разработки и т. д. Например, ряд вещей, связанных с производством препаратов, курирует Минпромторг, но у этого ведомства сейчас появится большое число новых вызовов, связанных с ситуацией в автопроме, авиации и т. д. Так что мы предлагаем не дублировать те функции, которые уже выполняют министерства, а создать общий центр экспертизы и ответственности, связанный именно с обеспечением развития фармотрасли.
Сейчас в условиях санкций эксперты предсказывают активное развитие цифровых технологий во всех отраслях экономики. В начале года вы заявляли о том, что, несмотря на то что программа по цифровизации здравоохранения реализуется длительное время, по ней не удалось достичь значимых результатов. Может ли текущая ситуация стать толчком для IT-трансформации в отрасли?
Я считаю, что именно сейчас у России есть потенциал по созданию одной из самых продвинутых в мире в технологическом плане систем здравоохранения. К примеру, в банковской отрасли нашим компаниям фактически приходилось делать все с нуля, и сейчас у нас одна из лучших (если не лучшая) система цифрового банкинга в мире. Многие страны только начинают реализовывать те решения, которые у нас несколько лет использует большая часть населения. В здравоохранении у нас такие же перспективы.
Во многих сферах экономики сейчас возникли риски, связанные с необходимостью в срочном порядке искать замену иностранным IT-решениям. Как это может сказаться на планах по цифровизации медицины?
Так как медицина имеет дело с персональными данными и крайне чувствительной для граждан информацией, мы изначально делали ставку на технологии и решения, которые создаются внутри страны, в безопасности которых мы можем быть уверены.
В 2011-2012 годах в стране началось создание Единой государственной информационной системы в сфере здравоохранения, подразумевающее системное оснащение медицинских учреждений компьютерами, строительство центров обработки данных, развитие прикладных сервисов, таких как электронная медицинская карта, электронная регистратура и других. Сейчас в рамках национального проекта «Здравоохранение» реализуется федеральный проект «Создание единого цифрового контура», ориентированный уже на более долгосрочные планы развития сформированной инфраструктуры и технологий, интеграцию в нее новых сервисов, в том числе технологий искусственного интеллекта.
Можно ли уже подвести итоги внедрения экспериментального правового режима в сфере цифрового здравоохранения?
Закон «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций» был подписан летом 2020 года. Предполагалось, что в так называемых цифровых песочницах будут развиваться технологии, которые пока не регулируются действующим законодательством. Для эксперимента выбраны следующие направления: искусственный интеллект; грузовые перевозки с использованием большегрузных дронов; оказание медицинской помощи с применением телемедицинских технологий; аналитика «больших» медицинских и экономических данных.
Документ правительства определил участников, задействованных в эксперименте с телемедициной. Это группа «Медси», медицинский онлайн-сервис «СберЗдоровье», цифровой сервис «Доктор рядом» и сеть клиник «Ниармедик». Позднее в этот список добавился сотовый оператор МТС. О конкретных достижениях, думаю, правильнее спрашивать сами компании, но, если говорить о рынке в целом, он весьма быстро развивается.
По данным исследования компании BusinesStat в 2022 году, в 2017-2019 годах объем рынка медицинских телеконсультаций в стране вырос почти в шесть раз и достиг 1,07 млн приемов. В качестве основной причины авторы исследования называют легализацию телемедицины. После принятия новых правовых норм повысилась инвестиционная активность в отрасли: усилились венчурные инвестиции, происходили сделки слияний-поглощений. Существующие сервисы расширяли свой функционал и базы клиник-партнеров, появлялись новые модели бизнеса, например, пакетные предложения для бизнеса.
В 2020 году наблюдался дополнительный всплеск обращений к врачам онлайн: было организовано в четыре раза больше консультаций, чем в 2019 году. Это было связано с карантинными ограничениями во время пандемии. У пациентов был выбор: откладывать прием у врача до стабилизации эпидемиологической обстановки либо общаться с врачом онлайн.
В числе приоритетных направлений упоминалась аналитика «больших» медицинских и экономических данных и искусственный интеллект, есть ли реальные примеры того, где эти технологии работают?
Big data и решения на базе ИИ достаточно широко используются для поиска новых лекарств и клинических исследований препаратов, но это та часть истории, которую должны рассказывать сами компании. Что касается использования обезличенных данных пациентов для поиска новых заболеваний, определения каких-то групп риска, регионов, где сложилась неблагоприятная ситуация и т. д., такие проекты есть, но о них не всегда хотят рассказывать, так как непрофессионалу сложно объяснить, что обезличенные данные – это совершенно безопасно, и никто не получит возможность читать медицинскую карту конкретного человека. Я думаю, о таких проектах будут публично рассказывать, когда уже появятся конкретные позитивные результаты, которые можно будет представить общественности. Но потенциал этих технологий во всех сферах медицины огромен.
Перечисленные инновации в первую очередь касаются жителей мегаполисов. Когда цифровизация дойдет до регионов?
Регионы могут стать одними из главных бенефициаров происходящих изменений, так как цифровизация позволяет сделать медицину не только более удобной и эффективной, но и более доступной. Новые технологии позволяют обеспечить качественную медпомощь для людей с любым уровнем дохода и вне зависимости от того, как далеко они живут от крупных городов с развитой системой здравоохранения. Кроме того, телемедицина может решить и такую важную проблему, как мониторинг состояния пациентов с хроническими заболеваниями, сняв нагрузку с врачей в больницах. Они смогут отслеживать и контролировать их состояние дистанционно. В итоге это поможет снизить смертность, улучшить качество жизни, а это главная цель, которую мы должны перед собой ставить.
Еще одна важная проблема заключается в том, что в России сейчас отсутствует унифицированная система электронных болезней, электронных медицинских карт. С 2011 года в региональных больницах интегрированы разные программы, они плохо между собой взаимодействуют, сложны в обслуживании. Поэтому приоритетной задачей сейчас должно стать объединение электронных историй болезни таким образом, чтобы данные из одного медицинского учреждения могли бы быть доступны в другом по всей территории страны. И самое главное: оснащение и техподдержку такой единой системы следует сделать за федеральные средства.
На фоне событий в мире ситуация с пандемией COVID-19 ушла из приоритетных тем государственной повестки. Тем не менее вирусологи ожидают наступления новой волны инфекции в мае-июне. Готова ли к ней отечественная система здравоохранения?
Абсолютно готова: все алгоритмы действий федеральных и региональных властей в ситуации подъема заболеваемости уже отработаны. Поэтому застать врасплох систему здравоохранения уже не удастся. Ряд центральных больниц в регионах продолжат работать в режиме COVID-госпиталей, очень много свободных коек. Другие медучреждения вернулись к нормальной работе, но, если начнется серьезная вспышка, их снова переведут на COVID-пациентов. Сейчас уже у всех есть понимание, как и чем лечить.
