В то время, как правительства и бизнесмены подсчитывают потери от санкционной войны между США, Евросоюзом и Россией, известный латвийский предприниматель, крупнейший акционер и председатель совета AO Grindeks Киров Липман решает вопрос о новом заводе в России. И производить на нем препараты для двух огромных рынков — России и Китая.
В конце октября Липман со своими специалистами побывал в Москве, где переговоры вступили уже в заключительную фазу. Скоро отправляется в Китай, где начинаются клинические испытания по препарату Милдронат®.
Кризис — самое время для новых проектов.
Противостояние между Брюсселем и Москвой создает сейчас для предпринимателей, ведущих бизнес с Россией, политические риски. Не опасаетесь их?
Думаю, ни России, ни странам ЕС сегодня эта война санкций невыгодна. Речь идет о заводе. Уверен, россияне с удовольствием его примут. Мало ли иностранцев построили заводы в России? Полно!
Знаете, в период кризиса как раз хорошо начинать бизнес. Все дешевле. Все равно противостояние закончится, а отношение к тебе будет другое. Инвестиции в завод будут порядка 20 миллионов евро. Все вместе. За два года все закончу. У меня же опыт есть. Я за полтора года новый цех у себя на Grindeks построил.
А где будет располагаться этот завод?
В России у меня контакты на очень высоком уровне, со мной работает один из очень авторитетных специалистов, который занимается инвестициями и свободными экономическими зонами. Он предлагает Санкт-Петербург, Зеленоград и Ульяновск. Условия во всех случаях хорошие.
Осадок остался
Признайтесь, этот проект — ответ латвийскому правительству, которое отвергло ваше предложение по восстановлению Liepājas metalurgs и приняло решение продать металлургическое предприятие украинской KVV group?
Нет, конечно. Российский проект готовился давно. Хотя по поводу всей этой истории с Liepājas metalurgs у меня осадок остался. Обидно, что латвийское правительство бьет по латвийскому бизнесу и даже не задумывается об этом. Кроме того, что же получается: в Лиепае — единственный военный порт с натовскими судами. И они приводят сюда крупную украинско-российскую компанию?
Но дело даже не в этом. Шансов на восстановление у Liepājas metalurgs, на мой взгляд, немного. Так что, не исключаю, что через год вся эта эпопея с Liepājas metalurgs начнется заново. А власти найдут причину, почему не получилось.
Экономические выгоды
Значит, российский проект — все-таки ответ латвийскому правительству?
Ни в коем случае. Вся эта история с Liepājas metalurgs для меня уже пройденный этап. Новый завод продиктован исключительно экономической целесообразностью. Российский рынок сам по себе большой. Плюс, я уверен, что скоро для нас откроется и китайский рынок. Мне совсем другие объемы нужно будет делать, здесь я их не смогу сделать. Кроме того, нет никакого смысла два раза оплачивать таможню — из Латвии в Россию, а потом из России в Китай.
Как далеко Grindeks продвинулся в переговорах с Китаем?
Сейчас начинаются клинические испытания по препарату Милдронат®, изобретенному, как известно, латвийскими учеными.
На каком этапе находятся ваши планы относительно завода в России?
Мы уже вплотную подошли к началу проекта. Можно писать, что идет завершение переговоров, осталось обсудить, чтобы инфраструктура была. Мне предлагают и уже действующие заводы. Не отвергаю и такой вариант. Однако в этом случае необходимо посчитать, сколько нужно будет инвестировать, чтобы завод отвечал стандартам GMP.
А препон никаких не будет?
Думаю, что нет. Мне легче с россиянами, я же с ними торгую, они мне доверяют. Это будет российский завод. И налоги он будет платить в России, и товар будет российский, и список обязательных лекарств будет. Мы там будем производить не один какой-нибудь препарат, а портфель продуктов.
Сегодня я продаю в России на 60 миллионов евро, что составляет 35-40% от оборота Grindeks, и планирую эту составляющую увеличить. Смотрите, сейчас мне в России нужна лишняя регистрация. А построив завод, я стану там местным производителем. А к местным, как известно, по-другому относятся. Тем более что там сейчас пристальное внимание к фармацевтике.
Какие преимущества имеет Grindeks перед российскими производителями?
Ну, например, работа наших производственных площадок и лабораторий отвечает требованиям «Надлежащей производственной практики» (GMP), а также стандартам ISO9001 и ISO14001.
Вашему российскому заводу GMP надо будет получать?
Разумеется. Приезжает комиссия международных специалистов, проводит проверку, выдает специальный документ.
Рынок фармацевтики — плотный, конкурентов много. Как маленькое латвийское предприятие может выжить в большой конкурентной борьбе?
Самое главное — надо обновлять портфель продуктов. Это же затраты огромнейшие. Но окупаются. Тем более что речь идет не о брендах, а о хороших дженериках (лекарственные средства, продающиеся под международными непатентованными названиями либо под патентованными названиями, отличающимися от фирменного названия разработчика препарата. — Ред.). Дженерики надо отслеживать, это сложная, нудная работа.
Скажем, я был в Израиле на крупном фармацевтическом предприятии Teva. У них самый известный из разработанных ими брендов — препарат от болезни Альцгеймера, а в большинстве своем они продают дженерики. Что они делают? У них сидит целое подразделение, которое следит, когда кончается патент, и они за 5 лет до окончания патента начинают готовить дженерики, чтобы первым выйти на рынок. Поэтому оборот у них миллиардный.
Вот и мы стараемся, чтобы на Grindeks находили каждый год не менее 4-5 новых дженериков. Результаты неплохие.
Но ведь это надо держать целую команду квалифицированных сотрудников. Где вы их набираете?
Поддерживаю студентов, каждый год двух-трех человек из вуза беру. Но нужны высококвалифицированные специалисты. Их сейчас в Германии заказываю, ищу за границей. С такой зарплатой, как у меня, найду.
А еще есть специальный фирмы, которые занимаются поиском дженериков. Я с ними заключил договора, в том числе в России.
Дорого? Дорого! Но если ничего не делать, ты не успеешь. Я вижу результат. Мне приятно, что оборот Grindeks от 11 миллионов латов вырос до 120 миллионов евро. Это ведь результат, согласитесь!
Ника Арзамасцева, «Открытый город»
